Кристофер перевернул его мир. Они часто спорили не приходя к единому мнению, Шерлок привык всё подвергать сомнению и был готов привести тысячи аргументов, дабы доказать свою правоту. Холмс до сих пор хранил записи Кристофера, опровергающие его теории.
После окончания школы Шерлок и Кристофер готовились к поступлению в Кембридж, Морком сдал все экзамены, а Холмс провалился. На выпускном вечере Шерлок твердил себе, что не в последний раз видит Кристофера, но предчувствие чего-то дурного не давало покоя, как потом выяснилось, не зря. Морком умер тем же вечером, перенеся две операции.
Позже, от миссис Морком, Шерлок узнал, что Кристофер болел туберкулёзом, заразившись в детстве выпив молоко больной коровы.
Оставшись один, Холмс стремился стать тем, кем его видел Кристофер — усердным, выдающимся, хотел остаться таким же сильным, как если бы Морком был жив.
Шерлоку не позволялось носить траур по своему другу, которого любил и уважал, он был обязан сдерживать свои эмоции. Единственное, что осталось от Криса — блеклая фотография — жалкая пародия на него настоящего.
После, сколько Шерлок не пытался завязывать прочные отношения с людьми, они не становились больше, чем любовниками, только Виктор Боунтелл, с которым он учился в Шербоне, стал другом, но Виктор был младше на три года и не успевал за пытливым умом Холмса, а когда Шерлок окончил школу, всего раз приезжал в университет.
В двадцать один Холмс влюбился в Джеймса Абкинса — светловолосого юношу, с которым продолжал пародию на отношения целых семь лет, пока они медленно не исчерпали себя, исходя на нет с каждым годом.
Шерлок разочаровался в вере в Бога, но стал верить в реинкарнацию и жизнь после смерти, он изучал труды многих учёных, убеждаясь всё больше, что Крис всё ещё где-то рядом, по-прежнему с ним.
Шерлок и Майкрофт во многом походили на своего отца, они любили говорить напрямую и реализовывать свои идеи решительно, порой приходя в чистое безумие. И Шерлок бы точно утонул в своём безумии, если бы Майкрофт не устроил его преподавателем в Кембридж.
Самолёт пошёл на посадку, и Шерлок внутренне застонал. Да, в своё время он провёл пять дней с кадетским корпусом в бараках Найтсбриджа, но эти люди уже давно не кадеты, а Холмс всё ещё замкнут, и многие считают его странным.
Шерлок тяжело вздохнул и бросил сумку на пол, вытягивая шею он оглядывал людей, высматривая кого-нибудь в военной форме, пока не заметил приближающегося к нему мужчину. С каждым шагом он становился всё выше, весь его вид требовал подчинения, и Холмс сразу же понял, что этот человек прошёл через то, что ему даже не снилось. Мужчина был ниже на полголовы, но давил своим ростом, приближаясь неумолимо, словно танк, заставляя внутренне дрожать, нервно сглатывать и бороться с желанием отступить, сделать несколько шагов назад, чтобы не чувствовать чужую силу, подавляющую его. Хоть этот человек и выглядел уставшим, он излучал властность.
— Мистер Холмс, капитан Джон Ватсон, МИ — 6, — его голос был по-военному напористым, но тихим.
— В военной разведке только пять подразделений, — ошарашенно проговорил Шерлок, а капитан только усмехнулся.
Наверняка подумал, что Холмс просто мальчишка, считающий себя умнее других. Капитан смотрел каким-то отеческим взглядом, и хоть был старше лет на семь — восемь, считал Холмса ребёнком.
— Как можете убедиться, мистер Холмс, ваша информация устарела. Идёмте, мне нужно доставить вас на базу.
Капитан развернулся, и быстрым шагом направился к выходу, Шерлок подхватил сумку и поспешил за ним.
— Вы человек Майкрофта?
— Мистера Холмса, — он кивнул.
— Напарник о котором он говорил.
— Скорее цепной пёс.
— Так вы тот единственный человек, которому я могу доверять.
— Я бы не стал, — Ватсон подмигнул и усмехнулся, заставив Шерлока нервно сглотнуть.
Капитан подошёл к чёрному внедорожнику, открыл дверь со стороны пассажирского сидения и забрав из руки Холмса сумку, кивком головы приказал сесть в машину. Когда Шерлок занял своё место, Ватсон закинул на заднее сидение его сумку и сел за руль. В машине он заметно расслабился и откинулся на сидение, растёкшись по нему.