Из толпы внизу послышались радостные возгласы, когда маленький мальчик взобрался на массивный столб в центре площади и водрузил венок из цветов на позолоченный череп на вершине.
Рейнхардт фон Лихтберг завидовал мальчику, глядя на его ловкость. Аристократ держался за внешнюю стену гостиницы, в тридцати футах над площадью. Для стороннего наблюдателя он мог выглядеть как большая коричневая летучая мышь, цепляющаяся за стену пещеры. Но никто не смотрел на Рейнхардта, по крайней мере, пока. Те немногие гуляки, которые подняли головы к небу, наблюдали, как мальчик спускается по шесту, с гораздо меньшей бравадой, чем при подъёме. Тем не менее, угроза обнаружить себя не давала Рейнхардту прямо сейчас заглянуть в комнату.
Медленно, осторожно он перебирал пальцами от одной ненадежной опоры к другой. Всего в нескольких футах находилось нужное ему окно. Было легко определить, какую комнату занимал убийца: только в ней горел свет. Рейнхардта почему-то не удивило, что охотник на ведьм снял комату на верхнем этаже гостиницы. Одно последнее испытание, одно последнее препятствие, прежде чем он сможет отомстить.
Наконец он достиг окна. Рейнхардт уставился сквозь стекло, впервые за шесть месяцев увидев человека, который разрушил его жизнь. Убийца сидел на деревянном стуле перед маленьким столиком. Он отрезал куски от большого жареного гуся, рядом стояла оплетённая бутылка вина.
Рейнхардт мгновение наблюдал, как ест чудовище, выжигая ненавистный образ человека в своей памяти. Он надеялся, что еда достаточно хороша, так как она станет последней в жизни охотника на ведьм.
Издав звериный клич, Рейнхардт врезался в стекло. Его осколки и деревянные щепки рамы разлетелись по комнате. Юноша приземлился на ноги, и меч в мгновение ока оказался в его руке. К чести охотника на ведьм, тот среагировал быстро, сразу же швырнув в Рейнхардта столик, и, метнувшись к кровати, схватил лежавшие там пистолеты и длинный меч. Но Рейнхардт был молод и скор, а также обладал боевой подготовкой будущего капитана Рейксгвардии. И шёл прямо к цели.
Рука охотника на ведьм, похожая на коготь, сжала рукоять пистолета, и тут же холодная сталь коснулась его горла. Последовала короткая пауза, когда Тульманн взглянул на лезвие, прижатое к шее, прежде чем выпустить оружие и поднять руки, сдаваясь. Сделав это, Матиас Тульманн встретился глазами с противником.
‒ Боюсь, здесь ты не найдешь кучи золота, ‒ сказал Матиас, в его низком голосе не было страха.
‒ Не помнишь меня? Да неужели? ‒ прорычал Рейнхардт. ‒ Или хочешь притвориться, что тебя зовут не Матиас Тульманн, храмовник Зигмара, охотник на ведьм?
‒ Это действительно моё имя и моя профессия, ‒ ответил Матиас. Его голос не изменился.
‒ Я Рейнхардт фон Лихтберг, ‒ ответил собеседник, вдавливая острие клинка в горло Матиаса, пока багровая капля не скатилась по лезвию. ‒ Человек, который собирается убить тебя.
‒ Чтобы отомстить за потерянную любовь? ‒ спросил охотник на ведьм. Казалось, будто в его голос проникло чувство жалости. ‒ Тебе стоило бы поблагодарить меня за то что я вернул её душу к свету Зигмара.
‒ Поблагодарить? ‒ взревел Рейнхардт. Юноша сдерживался, чтобы не проткнуть мечом плоть охотника. ‒ Поблагодарить за то, что ты заключил нас в тюрьму, пытал нас? Поблагодарить за то, что сжёг Мину на костре? За то, что уничтожил то единственное, что наполняло мою жизнь смыслом?
Рейнхардт сжал кулак, едва сдерживая ярость, пронзившую его тело. Он покачал головой и продолжил:
‒ Мы собирались пожениться. Я должен был отправиться на службу Императору в Рейксгвардии, завоевать славу и почёт, а потом вернуться. И она бы ждала меня ‒ ждала, пока я сделаю её своей женой.
Рейнхардт вытащил из ножен на поясе нож для снятия шкур.
‒ Ты лишил меня этого. Лишил всего. ‒ Рейнхардт покрутил нож в руке, и свет заиграл на острой стали.
Охотник на ведьм продолжал наблюдать за ним из-под полуприкрытых век, на его лице не было ни страха, ни даже беспокойства. Рейнхардт отметил кажущееся равнодушие этого человека к своей судьбе.
‒ Ты будешь кричать, ‒ поклялся он. ‒ Прежде чем я позволю тебе умереть, сам Зигмар услышит твои крики.
Он занес руку с ножом над охотником…
И во второй раз за этот вечер к Матиасу Тульманну пришли незваные гости.
Дверь, сорванная с петель, влетела в комнату, а следом вошёл огроподобный мужчина. За его спиной маячили ещё трое. Вся четвёрка носила пёстрые доспехи, полосы кольчуги, прикреплённые к кожаным дублетам, и стальные пояса. Единственное, что связывало этих четверых, ‒ выражение замешательства на лицах.