‒ А также лечащий врач всей семьи. Твоя Мина поделилась с Вейхсом одной очень личной проблемой. Она боялась, что её положение помешает тебе покинуть поместье фон Лихтбергов, вступить в Рейксгвардию и добыть почести и славу, какие тебе полагаются. Вейхс дал ей зелье собственного приготовления, которое, как он заверил её, растворит жизнь в её утробе так же легко, как та и образовалась.
Матиас Тульманн снова покачал головой.
‒ Именно дьявольское варево Вейхса и погубило твою Мину, ибо оно содержало искажающий камень. ‒ Охотник на ведьм снова сделал паузу, изучая Рейнхардта. ‒ Я вижу, ты не знаком с этим веществом. Он представляет собой чистую сущность Хаоса, чёрный источник всего мирового зла. Во времена, предшествовавшие Магнусу Благочестивому, считалось, что он обладает целебными свойствами, но только глупец или безумец согласится иметь дело с этим веществом в наш более просвещённый век. Вместо того чтобы уничтожить жизнь в животе девушки, искажающий камень изменил её, извратил женщину и ребенка. Kогда я узнал об этом, то понял, что ты невиновен, и приказал освободить тебя.
‒ А потом ты сжёг её! ‒ Рейнхардт выругался.
‒ Зато ты ещё жив! ‒ прорычал Тульманн Рейнхардту, напомнив, что пистолет всё ещё нацелен на него.
Затем пнул лежащего у его ног громилу.
‒ Отвечай за свой поступок, свинья! Кто послал тебя навредить посланнику Зигмара?
Мюллер застонал, перекатываясь на бок и глядя на охотника распухшим глазом. Потом осторожно приложил руку к разбитой губе и вытер струйку крови, стекавшую изо рта.
‒ Герхард… Кнауф. ‒ сказал Мюллер, испустив стон. ‒ Это был Герхард Кнауф ‒ торговец. Он боялся, что вы приехали в Кляйнсдорф искать его.
Матиас Тульманн позволил себе мрачно улыбнуться.
‒ Теперь я действительно ищу его, ‒ заявил он.
Охотник на ведьм ударил каблуком сапога в шею корчащегося наёмника, раздробив тому горло. Мюллер издал полубульканье-полувздох и свернулся на полу, отчаянно пытаясь вдохнуть. Тульманн отвернулся от умирающего бедняги.
‒ У этого Кнауфа есть причины желать моей смерти, ‒ сказал Тульманн Рейнхардту, как будто тот не слышал разговора между охотником на ведьм и наёмником. ‒ Причины, которые лежат в развращении его ума и души. Если ты хочешь отомстить за свою возлюбленную, сделай это с тем, кто заслуживает твоего гнева, с той мерзостью, что погубила девушку задолго до того, как я ступил в дом твоего отца.
Рейнхардт сердито посмотрел на охотника на ведьм.
‒ Я убью тебя, ‒ произнёс он голосом, холодным, как могила.
Матиас Тульманн вздохнул и снял с пояса, лежавшего на кровати, наручники.
‒ Я не могу позволить тебе помешать моему священному долгу, ‒ сказал охотник.
Прижимая дуло пистолета к виску Рейнхардта, Тульманн застегнул один из стальных браслетов на запястье юноши, ловко повернув его железным ключом. Вторую половину кандалов он сомкнул вокруг одной из ножек кровати, зажав браслет между матрасом и деревянным шаром, который венчал ножку.
‒ Это не даст тебе вмешаться, ‒ объяснил Матиас, забирая оставшееся оружие и переступая через корчащегося Мюллера.
‒ Я убью тебя, Матиас Тульманн, ‒ повторил Рейнхардт, когда охотник на ведьм вышел из комнаты.
Как только фигура в плаще исчезла, Рейнхардт встал на колени и протянул руку к изуродованному телу наёмника, который чуть не убил его, ‒ к маленькому топорику, висевшему у него на поясе.
Герхард Кнауф нервно расхаживал по своей спальне. Прошёл почти час, а он ещё не получил никаких известий от Мюллера.
Уже не в первый раз торговец бросил взгляд на маленькую дверь на самом верху лестницы. Крохотная комнатка внутри была владением скрытого порока Кнауфа, хранилищем всех запретных и тайных знаний, добытых им за долгие годы: гримуар давно умершей бретоннской ведьмы; отврати тельная «Девятая Песнь Тзинча», имя безумного создателя которой затерялось в веках; книга заклинаний, призванная принести процветание или, наоборот, разорение, за авторством печально известного колдуна Верлага Дюринга. Все эти тёмные секреты даровали Кнауфу власть и возносили его над невежественными массами, что окружали его и насмехались над его эксцентричным поведением. Перед теми искусствами, которыми он владел, грубияны вроде Мюллера были никем. Охотники на ведьм были никем.
Кнауф отхлебнул вина, которое достал из погреба. Услышав стук в дверь его виллы, торговец поставил бутылку на стол. «Наконец-то», ‒ подумал он.
Но тот, кого Кнауф увидел, выглянув из окна, совсем не походил на Мюллера. Внизу стоял одетый в чёрное с красным человек, которого наемник должен был убить. С испуганным вздохом Кнауф отпрянул от окна.