— Полицейский патруль, Матвей Фомич. Не было времени ждать, пока уйдут.
— Ты их всех? — на этот раз голос Краснова слегка дрогнул.
— Я, Матвей Фомич, некогда тратить время на пустую болтовню. Кирвава просил вас и Добрякова подойти к нему. А пока неплохо бы нашу группу отправить к грузовикам, предварительно вооружив и переодев часть людей в немецкую форму. В административном корпусе есть три пистолета-пулемёта, два карабина, восемь комплектов формы и один MG42. Форма, извините, не совсем чистая. Нужно действовать. И быстро.
Видно было, что у старшего политрука есть десятки вопросов, но нужно отдать должное, Матвей Фомич умел держать себя в руках. Он обернулся внутрь барака и негромко позвал:
— Сидорчук, Тайборин, Васьковский, Климов, со мной. Остальные ждут связного от меня. Позовите Захара Степановича. Не прошло и десятка секунд, как показался Добряков. — Товарищ Теличко, мы готовы. Проведёте?
— Да. Двигайтесь за мной. Не разговаривать. Там, где будем идти, постов и патрулей быть не должно. Но мало ли, — я сунул Краснову люггер пулемётчика. Тот благодарно улыбнулся.
Уже скрываясь за бараком, я видел, как сноровисто заключённые затаскивают внутрь барака трупы полицаев, а следы крови засыпают песком.
Уже в четвёртый раз за ночь я проделывал этот путь от бараков к администрации и обратно. Но только в этот раз за мной двигались люди, от которых зависел весь успех предприятия. От напряжения, казалось, что я дышу не воздухом, а огненной лавой. Тем более, что режимом ускорения я не мог воспользоваться, ориентируясь на темп сопровождаемых. Но наш короткий рейд закончился благополучно.
Прожектор с вышки всё ещё ярко освещал пятачок у входа. Краснов, едва мы приблизились к воротам, что-то шепнул двоим из группы и те немедленно начали карабкаться на вышку. Спустя минуту прожектор снова освещал Лагерштрассе, а за нами тихо закрылась дверь административного корпуса.
— Товарищ Теличко, ну а я тут при чём? Сказано было ждать, будем ждать…
— Ты понимаешь, Сёма, что за эти полчаса полицаи уже могли хватиться пропавшего патруля? И о чём можно там так долго разговаривать с Кирвавой? — я не находил себе места, расхаживая по коридору второго этажа. Воспользовавшись паузой, я переоделся в китель обер-лейтенанта и худо-бедно привёл себя в порядок. Неизвестно, как ещё придётся пускать в ход свой новый имидж. Про полчаса я, конечно, хватил, но уж больно надолго, учитывая обстоятельства, в допросной закрылись Кирвава, Добряков и Краснов. Всё это время прибывшие вместе с нами четверо молчаливых и неулыбчивых бойца таскали и раздевали трупы. Вернее, таскали двое. Ещё двое контролировали периметр. По общему решению решено было спрятать только трупы охранников с первого этажа и тех четверых, что я убрал последними. Остальных решено было просто закрыть по кабинетам, воспользовавшись ключами, найденными на одном из трупов.
— Всё равно, я считаю, что мы теряем время, Сёма. Уже могли бы с группой выдвигаться к стоянке грузовиков.
— Не переживайте, товарищ Теличко. Хлопцы уже там, — Родин весело подмигнул мне, широко улыбнувшись.
— Погоди, как…? — опешил я.
— Как только вы меня в барак-то запустили, а сами направились часовых снимать, я обстановку товарищам Краснову и Добрякову разъяснил, им и было приказано немедленно отправляться на место. Вы не переживайте, товарищ Теличко, там ребята надёжные. И путь разведанный. Они нас на крыше ближайшего к стоянке барака дожидаться будут.
— Авантюристы, блин, — сплюнул я от досады, — там же по дороге внешние патрули. С собаками! А мужиков даже дубинок нет. Эх…
— Зря, Пётр, вы о нас такого невысокого мнения. Может, так чисто, как вы мы и не можем часовых убирать. Но ума-то хватило рассчитать все интервалы патрулей и смены постов. К тому же тревоги до сих пор ведь не объявлено? А это значит…
Семён был прерван открывшим дверь Красновым.
— Теличко, Родин, входите! — и тут же обернулся к бойцам, таскавшим трупы охранников, только присевшим отдышаться, — Тайборин, Климов, на вышку за пулемётом, всем переодеться в немецкую форму. Передайте Васьковскому и Сидорчуку, пусть берут себе два пистолета-пулемёта, по четыре магазина на брата и поступают в распоряжение Добрякова. Всё понятно?