Вотъ лежитъ среди труповъ молодой мичманъ и кричитъ ослабѣвающимъ голосомъ:
— Держись молодцы!
Затѣмъ онъ падаетъ навзничъ, а надъ нимъ наклоняется сѣдой капитанъ, съ остаткомъ оторванной руки, и, осѣняя мо-лодаго человѣка крестнымъ знаменіемъ, говоритъ ему:
— Отдаю тебя Богу, Царю и Отечеству. Затѣмъ, увидавъ людей, несущихъ снаряды, приподнялся и гаркнулъ мощнымъ голосомъ:
— Снарядовъ сюда!
То были отецъ и сынъ, неустрашимые моряки.
Еще разъ грохнули двѣ пушки, то былъ послѣдній огненный вздохъ 3-го бастіона.
У.
Кошка соперничаетъ съ пластунами.
Адская канонада все еще продолжается. Ожидали штурма, именно на разрушенномъ 3-мъ бастіонѣ, который, по выраженію матросовъ, все еще продолжалъ < огры-
заться». хотя онъ былъ положительно разбитъ весь и изъ 22 орудій осталось всего только 2 и пять человѣкъ прислуги!
Нужно было прислать туда подкрѣпленіе.
Съ корабля Ятудіилъ отрядили 75 человѣкъ на помощь бѣдствующимъ.
Но изъ этихъ семидесяти пяти человѣкъ пришло только къ мѣсту 25 человѣкъ, а остальные полегли на дорогѣ, шедши подъ огнемъ...
По всей оборонительной линіи . стояли наши баталіоны подъ ружьемъ въ ожиданіи штурма, вдали тоже виднѣлись штурмовыя колонны въ ожиданіи сигнала.
Вдругъ на Малаховомъ курганѣ раздался страшный взрывъ, такъ что земля задрожала. Въ эту же самую минуту подобный же взрывъ раздался и въ англійской батареѣ.
Къ шести чосамъ вечера, весь союзный флотъ вдругъ снялся съ якорей и началъ выходить изъ боевой линіи, буксируя за собою свои разбитыя суда. Наши береговыя батареи проважали ихъ мѣткими выстрѣлами.
Наконецъ, грохотъ канонады началъ постепенно утихать, а къ вечеру потчи все смолкло, только одна англійская батарея, подобно обозлившейся собаченкѣ, продолжала тявкать своими пушками до самой темноты, посылая свои снаряды все въ тотъ же многострадательный 3-й бастіонъ. Наконецъ, наступила ночь, и водворилась тишина.
Такъ кончилось это знаменитое бомбардированіе въ денъ 5-го октября.
Вѣсть объ этомъ бомбардированіи нашей твердыни облетѣла всю Россію. Дрогнуло русское сердце и всѣ помыслы обратились къ Севастополю.
Со всѣхъ концовъ Руси православной посылались къ мѣсту дѣйствія множество пожертвованій деньгами, вещами и перевязочными средствами. Великая Княгиня Екатерина Павловна учредила первую Крестовоздвиженскую Обшину Сестеръ Милосердія и, благословивъ ихъ, послала въ Севастополь.
Государь Императоръ послалъ туда Дѣтей своихъ, Вел. Кн. Михаила Николае- . вича и Николая Николаевича, причемъ писалъ къ князю Горчакову слѣдующее:
«Полагаю, что долгъ чести требуетъ, чтобы ты Моихъ рекрутъ немдля отправилъ въ Крымъ, къ Меньшикову, съ тѣмъ, чтобы они тамъ оставались при немъ до минованія опасности, или до изгнанія непріятеля; потомъ же, чтобы воротились къ тебѣ. Ежели опасность есть, то не Моимъ дѣтямъ удаляться отъ нея, а собой
подавать примѣръ другимъ. Итакъ съ Богомъ, вели имъ отправиться туда».
«Прощай, обнимаю тебя душевно, да хранитъ тебя Господь.
«Обними Моихъ рекрутъ, благослови ихъ путь, и всѣмъ нашимъ поклонись».
Въ другомъ письмѣ къ князю Меньшикову отъ 14-го октября.
« . . . . Сыновьямъ Моимъ Николаю и, Михаилу дозволилъ Я ѣхать къ тебѣ: пусть, присутствіе ихъ при тебѣ докажетъ войскамъ степень Моей довѣренности; пусть дѣти учатся дѣлить опасности ваши и примѣромъ своимъ служить одобреніемъ Храбрымъ нашимъ сухопутнымъ и морскимъ молодцамъ, которымъ Я ввѣряю. Обнимаю отъ, души; да хранитъ тебя и всѣхъ васъ Милосердный Богъ. Сегодня отслужили мы панихиду по почтенномъ героѣ Корниловѣ и горько плакали. Царство ему Небесное!» 3).
Послѣ 5-го октября, непріятель снова продолжалъ сильное бомбардированіе, надѣясь устрашить этимъ гарнизонъ и ворваться черезъ засыпанные рвы и разрушенныя стѣнки, въ городъ.
Но всѣ ихъ старанія были напрасны,
защитники стойко выдерживали осаду, а разрушенные насыпи и бастіоны въ одну ночь выростали снова, готовые принять къ себѣ врага во всякую минуту.