Но еще большая неудача постигла третью союзную флотилію въ далекой Сибири.
Подступивъ подъ Петропавловскую крѣпость, флотилія попробовала бомбардировать ее, но отступила съ большимъ урономъ, захвативъ съ собою въ плѣнъ матроса Удалова.—Но и этотъ, единственный плѣнникъ, не захотѣлъ пережить своего позора, и на пути въ Лондонъ, осѣнивъ себя крестнымъ знаменіемъ, бросился черезъ бортъ въ море!
И такъ, походы союзниковъ на наши прибрежныя границы окончились полнѣйшею неудачею, но за то, на Крымъ двинулась огромная непріятельская сила.
То былъ огромный флотъ, состоящій изъ 400 военныхъ судовъ, влекущій за •собою барки, и плоты переполненные сухопутными войсками.
Бея эта армія, въ количествѣ 70,000, съ громадной артиллеріей двигалась по-направленію къ г. Евпаторіи.
Далеко впереди, верстъ на 14 въ ширь и глубь, двигался безконечный лѣсъ мачтъ, шелестя на тихомъ Южномъ воздухѣ, своими флагами и вымпелами. Затѣмъ вырав-нился онъ въ длинную, линію, немного пониже Евпаторіи, противъ селенія Канту-ганъ, дохнулъ клубами бѣлаго дыма и паровъ, и черезъ минуту воздухъ застоналъ отъ гула огромныхъ морскихъ орудій и первыя ядра съ визгомъ и воемъ полетѣли на нашъ берегъ.
То непріятель обстрѣливалъ берегъ, чтобы удобнѣе высадить свой войска.
. Перекрестился русскій богатырь, и невольно произнесъ послѣднія слова Манифеста:
«На Тя, Господи уповахомъ, да непо-етыдимся во вѣки!»
II.
Сиротка Даша,
Еще одна такая побѣда—и у моей королевы не будетъ арміи!
,, Такъ воскликнулъ герцогъ Кембриджскій, племянникъ англійской королевы, обозрѣвая поле сраженія на рѣкѣ Альмѣ. Верхомъ на своемъ боевомъ конѣ этотъ извѣстный полководецъ съ злобою на сердцѣ окидывалъ взглядомъ необозримыя поля у р, Альмы, усѣянныя словно яркими цвѣтами, трупами англичанъ въ красныхъ мундирахъ.
Союзники побѣдили! Но во что вскочила имъ эта побѣда?
Наша пѣхота, малочисленная въ сравненіи съ союзными войсками, и далеко, уступающая имъ своимъ вооруженіемъ, шагъ за шагомъ отстаивала каждую пядь своей родной земли.
Не будемъ говорить о подробностяхъ этого дѣла, такъ какъ цѣль этой книжки совсѣмъ иная, но только упомянемъ, что альминское дѣло, стоило намъ болѣе 5,000 человѣкъ выбывшихъ изъ строя убитыми и ранеными, а союзникамъ обошлось потеря въ 4,000 человѣкъ.
Сравнительно малую потерю непріятеля можно объяснить тѣмъ, что у нихъ съ артиллеріею, бБтсгвдвое-большелѣмъйасъ, слѣдовательно, нашимъ войскамъ7Тщ®хи=-дйлось нашему солдату бороться одному противъ двоихъ), надо было бы потерять 8,000 или имъ въ двѣ съ половиною, а потери наши почти одинаковы.
Много отличились въ этой битвѣ полки:-' Тарутинскій, Бородинскій, Владимірскій и Казанскій, Минскій и Московскій, дѣйствовавшіе своимъ фронтомъ съ такимъ мужествомъ, выше какого и ожидать было невозможно. Много способствовали своимъ примѣромъ и ихъ храбрые начальники. Такъ, напримѣръ, у генерала Горчакова 2* бывшаго всегда вцереди, было убито подрядъ двѣ лошади и у самого его шинель была вся прострѣлена. Много было убито нашихъ полковниковъ, капитановъ, а также офицеровъ, дравшихся въ рядахъ со своими солдатами какъ львы. Много пострадала и наша артиллерія, у которой перебита была вся прислуга и лошади, и солдаты на себѣ вывозили орудія.
Въ самомъ началѣ этого знаменитаго сраженія, рано утромъ изъ Севастополя двигалась небольшая лошаденка, по бокамъ которой висѣли двѣ корзины, изъ которыхъ выглядывали: боченокъ, горлышки бутылокъ и еще какія-то свертки.
На этой же лошадкѣ верхомъ, ѣхалъ довольно красивый мальчикъ, въ бѣлой фуражкѣ, въ матросскомъ бушлатикѣ, надѣтомъ очевидно съ чужого плеча, такъ какъ онъ былъ широкъ для него и въ штаны изъ толстаго солдатскаго сукна,, вправленные въ высокіе голенищи сапогъ.
Вдали слыщенъ былъ грохотъ начинающагося боя и на горизонтѣ подымались клубы не то облаковъ, не то дыма.
По дорогѣ его нагоняли конныя и нѣг шія войска, спешившія на Альму, къ; мѣсту побоища. Держась края дороги, мальчикъ будто незамѣчалъ ихъ, задумчиво устремивъ свои голубые, свѣтящіеся добротою и далеко не дѣтскимъ умомъ глаза, въ морскую даль, въ которой виднѣлся темный лѣсъ мачтъ вражескаго флота.
— Гляди ребята!—острили пѣхотинцы, глядя на ѣхавшаго матросика,—морская кавалерія въ аріергардѣ!
Мальчикъ не отвѣчалъ ничего, и только съ добродушнымъ любопытствомъ, оглядывалъ загорѣлыя лица усачей пѣхотинцевъ.