То шли мимо его герои Олтеницы и Четати, смуглые отъ южнаго солнца съ подобранными за поясъ шинелями и съ касками на головахъ.
И шли они подымая ногами цѣлыя. тучи пыли, батальонъ за батальономъ, шелестя въ воздухѣ своими прострѣленными въ прежнихъ бояхъ знаменами и жолнернымц значками. Влади впереди ихъ, покачиваясь слегка на своихъ сѣдлахъ, командиры, давно уже покинувшіе свои семейства, среди которыхъ имъ такъ было хорошо.
— Здравія желаемъ, Ваше Превосходительство!.. —слышится гдѣ-то далеко позади, и этотъ возгласъ, сопровождаемый грохотомъ барабановъ и звуками музыки, становится все ближе и ближе.
— Здорово молодцы!—послышался позади мальчика, чей-то мощный возгласъ.
Снова раздалось громкое «здравіе желаемъ». Татарская лошаденка подъ матросикомъ испугалась и шарахнувшись въ сторону, чуть не угодила въ канаву, со своимъ всадникомъ.
Мальчикъ поспѣшилъ соскочить на землю и отвести ее въ сторону. И было вовремя: мимо его пронесся вскачъ, сѣдой генералъ въ сопровожденіи многочисленной свиты.
Онъ узналъ его. То былъ главнокомандующій князь Меньшиковъ.
Вотъ, и мѣсто битвы.
Мальчикъ невольно остановился и заглядѣлся на невиданное имъ до сей поры зрѣлище.
Въ далй на огромномъ пространствѣ, переполненномъ дымомъ, грохотали орудія и трещала ружейная перестрѣлка. Казалось, что это былъ огромный котелъ, на которомъ все кипѣло.
' Лйціз мальчика поблѣднѣло, и сердце его Забилось подъ сѣрымъ матроскимъ бушлатомъ. Онъ видѣлъ среди дыма массы людей, конныхъ и пѣшихъ устремлявшихся сѣ бѣйейой отвагой другъ на друга; сосѣднія высоты тоже дымились, изрыгая изъ своихъ орудій кучи ядеръ.
— О, Боже,—прошепталъ онъ,—сколько страданій.
Вдругъ слышитъ онъ, что то съ шумомъ пронеслось надъ его головою, и угодило прямо въ стволъ какого то дерева, переломило его верхушку и затѣмъ плюхнулось въ траву.
— Бомба, братцы, бомба!—слышались голоса, и нѣсколько идущихъ людей, бросились въ стороны.
— Бомба!..—подумалъ мальчуганъ, соскочивъ съ лошади.
Но, не успѣлъ онъ схватиться за уздцы, какъ раздался оглушительный взрывъ, и онъ услышалъ, какъ мимо его ушей прожужжало нѣсколько осколковъ, не причинивъ ему, между прочимъ, никакого вреда.
і — Тутъ опасно,—подумалъ онъ, удерживая испугавшуюся лошадь.—Надо бы подальше куда нибудь.
Взявъ лошадь за уздѣчку онъ повелъ ее назадъ.
— Охъ братцы! послышался чей то стонущій голосъ.
— Ишь вѣдь, зацѣпила Таки бормотали солдаты проходя мимо.
Въ другомъ мѣстѣ опять стонъ послышался. Видео зацѣпила ни одного а двоихъ, а можетъ и больше.
— Братцы! заговорилъ вдругъ мальчикъ очутившись около раненаго. Отнесите ихъ вонъ туда. Ради Бога прошу васъ!
Въ голосѣ его и въ прекрасныхъ глазахъ было столько мольбы, что нѣсколько человѣкъ поспѣшили поднять раненыхъ и отнести подъ кустъ, гдѣ мальчикъ съ лихорадочной торопливостью, привязывалъ уже свою коняку.
— Что ты хочешь дѣлать съ ними? — спросилъ одинъ изъ солдатъ, помогая поудобнѣе положить раненаго.
— Идите съ Богомъ, я ужъ какъ ни-будь сама... Самъ управлюсь,—поправился вдругъ мальчикъ, замѣтно смутившись.
Солдаты незамѣтили этой легкой ошибки и, взваливъ на плеча ружья, пошли догонять свою роту.
Снять съ лошади корзину, вынуть изъ нея боченокъ и небрежно бросить на траву, затѣмъ вынуть свертки было дѣло одной минуты.
Одинъ изъ раненыхъ все еще стоналъ, а другой уже лишился чувствъ.
— Не умеръ ли онъ?—подумалъ матросикъ, замѣтя, что затылокъ послѣдняго былъ въ крови.
Надо, было непремѣнно привести его въ чувство. Быстро снявъ свой бушлатъ и засучивъ выше локтя рукава, мальчикъ вынулъ изъ корзины кувшинъ съ водой и чашку; откупоривъ пробку кувшина, налилъ въ нее воды и началъ быстро промывать рану.
Къ радости мальчика, осколокъ содралъ только кожу съ волосами, не повредивъ черепа, и потому рана не была опасна, и явилась надежда, что солдатъ будетъ живъ.
Обложивъ голову его корпіею и умѣло перевязавъ ее бинтами, этотъ молодой фельдшеръ, поспѣшно нацѣдивъ въ стаканъ спирту, влилъ нѣсколько капель ему въ ротъ.
— Живъ! Ну хорошо... Теперь перейдемъ къ другому... Гдѣ у тебя задѣло?^— обратился онъ ко второму раненому.
— Охъ!., вотъ тутъ...—стоналъ онъ, указывая на правый бокъ.—Страсть какъ садануло... Дыхнуть даже трудно...
— Сейчасъ... Повернись—вотъ такъ
Нужно было снять мундиръ.
Но какъ-же его снять, если человѣкъ шевельнуться не можетъ.
Вопросъ разрѣшился, впрочемъ, скоро и,, не долго думая, мульчуганъ взялъ въ руки ножъ; не жалѣя казеннаго мундира, распоролъ его такъ, гдѣ было необходимо, и разрѣзалъ бѣлье.