-- Вся беда в том,-- уточнил уже более мирно Элиа,-- что наступили плохие времена.
-- Конечно,-- согласился Джиари, опустошая наполовину новую кружку.
-- Тогда, в двадцать восьмом, я зарабатывал в среднем по шестьдесят баксов в неделю.
-- В канун Нового, двадцать седьмого года,-- прошептал Паланджио,-- я заработал тридцать шесть долларов сорок центов.
-- Деньги тогда текли рекой,-- ударился в воспоминания Элиа.
Паланджио тяжело вздохнул, потирая колючую бороду тыльной стороной ладони.
-- Тогда я форсил в шелковых рубашках. В двадцать восьмом году у меня было четыре девушки. Боже мой!
-- Но сегодня не двадцать восьмой! -- одернул его Джиари.
-- Какой умник! -- похвалил Элиа.-- Он еще здесь рассуждает! Говорит,-мол, сегодня не двадцать восьмой. Только вступите в профсоюз -- и тут же двадцать восьмой вернется.
"Зачем мне понапрасну тратить свое время?" -- подумал с негодованием Джиари; он молча пил свое пиво.
-- Мизинчик! -- позвал бармена Паланджио.-- Два пива -- мне и моему другу Элиа!
Элиа с широкой улыбкой снова подошел к стойке и занял место рядом с Паланджио.
-- Мы с тобой братья по нищете, Анджело! -- провозгласил он.-- Мы с этим итальяшкой,-- пояснил он остальным.-- Мы с ним оба подписали контракт.
Выпили вместе; тяжело вздохнув, вытерли пену с губ.
-- У меня была самая большая голубятня во всем Браунсвилле,-- тихо рассказывал Элиа,-- сто двадцать пар чистокровных голубей. Каждый вечер, когда я их выпускал на волю,-- их взлет был точно фейерверк. Посмотрели бы вы, как они кружат и кружат над крышами домов... Я большой голубятник.-- Он опорожнил кружку.-- Теперь у меня осталось всего пятнадцать пар. Если я приношу домой меньше семидесяти пяти центов, моя жена зажаривает одного голубя на ужин. Чистокровку, а? Стерва, а не жена!
-- Еще два! -- заказал Паланджио.
Они с Элиа с наслаждением пили холодное пиво.
-- Так вот,-- продолжал Элиа,-- если б только не возвращаться к этой стервозе жене! Женился я на ней в двадцать девятом. А как все изменилось с той поры! -- Он глубокомысленно вздохнул.-- Что такое женщина? Женщина -это западня!
-- Ах, видел бы ты то, что видел я сегодня! -- перебил его Паланджио.-Третья ездка, на Истерн-парквей. Я заметил ее, когда она переходила Ностранд-авеню, а я стоял на красном. Полненькая девушка фунтов так сто тридцать, яркая блондинка. Бедрами крутит -- аж дух перехватывает! На голове такая маленькая соломенная шляпка с разными овощами на полях... Ничего подобного никогда не видел! Ну, уцепился я изо всех сил за баранку, словно меня кто под воду утаскивает... А ты говоришь -- "западня"! Шла она к отелю "Сент-Джордж".
Элиа покачал головой.
-- Вся трагедия моей жизни в том, что я женился совсем молодым.
-- Еще пару кружек! -- распорядился Паланджио.
-- Анджело Паланджио...-- произнес его имя Элиа.-- Звучит как музыка.
-- Там, у отеля, ее встретил какой-то парень -- здоровенный, упитанный. Улыбался так, словно только что увидел Санта-Клауса. Этакий здоровенный мужик... Знаешь, некоторые мужики...
-- Мне пора домой, к Энн! -- простонал Элиа.-- Она орет на меня регулярно с шести до полуночи: "Кто заплатит бакалейщику?", "Кто заплатит компании за газ?" -- Поглядел как на врага на свое пиво -- и опорожнил кружку.-- Я, дурак, женился, когда мне было всего восемнадцать.
-- Может, выпьем чего-нибудь покрепче? -- спросил Паланджио.
-- Возьми два виски! -- подначил Элиа.-- Ну что хорошего, скажи на милость, в этом пиве?
-- Два "Калверта"! -- крикнул Паланджио.-- Самого лучшего сорта! Для меня и моего друга Элиа Пинскера!
-- Мы с ним оба джентльмены,-- пробормотал Элиа.-- оба подписали контракт.
-- Вы два отъявленных разгильдяя,-- констатировал Джиари.
-- За этого профсоюзника! -- Элиа поднял свой стаканчик.-- За профсоюз! -- И одним глотком опрокинул в рот виски.-- За героя ирландской армии!
-- Мизинчик! -- заорал Паланджио.-- Ну-ка, наполни их снова, только до краев!
-- Анджело-о Паланджио-о...-- шептал нараспев Элиа, благодарный другу за выпивку.
Паланджио четко отсчитал деньги.
-- Ну а теперь пусть компания окунется в дерьмо! У меня осталось ровно два доллара. Ни центом больше!
-- Вот хорошо-то! -- саркастически заметил Джиари.-- Просто отлично! Не заплатишь им хоть за один день -- распрощайся со своей тачкой. И это после пяти месяцев регулярных выплат без сбоев! Возьми-ка еще стаканчик!
Паланджио медленно поднес стаканчик к губам и не спеша, размеренными глотками стал пить виски. Янтарный ручеек, стекавший вниз, приятно обжигал горло.
-- Не говори так, Джиари! -- взмолился он.-- Ничего больше не желаю слышать о такси. Видишь -- я занят: мы пьем с приятелем.
-- Глупый итальяшка, что с тебя взять? -- отвечал Джиари.
-- Нет, так не пойдет! Как ты с ним разговариваешь? -- Элиа угрожающе пошел на Джиари; бросая на него косые взгляды, поднял к груди правую руку.
Тот, подняв обе руки, отодвинулся назад.
-- Мне не нравится, когда моего друга называют глупым итальяшкой,-сурово предупредил Элиа.
-- Ну-ка, отвали,-- заорал Джиари,-- покуда я не разбил тебе башку!
Подбежал обеспокоенный Мизинчик.
-- Послушайте, ребята,-- визгливым голосом увещевал он их,-- вы что, хотите, чтобы у меня отобрали лицензию?!
-- Мы все здесь друзья! -- объявил Паланджио.-- Ну-ка, пожмите друг другу руки! Все пожмите друг другу руки! Каждому по стаканчику! Я всех угощаю!
Элиа вернулся на свое место, рядом с Паланджио.
-- Извини, если я невольно нарушил здесь порядок. Но кое-кто не умеет говорить как настоящий джентльмен.
-- Всем по стаканчику! -- стоял на своем Паланджио.
Элиа вытащил из кармана три однодолларовые бумажки и положил на стойку.
-- Ну-ка, пусти по кругу всю бутылку! От Элиа Пинскера!
-- Спрячь свои деньги, Элиа! -- потребовал Джиари, в приступе гнева сдвигая свою кепку то в одну, то в другую сторону.-- Кого ты здесь из себя строишь? Уолтера Крайслера, что ли?
-- Сегодня угощаю всех я! -- оставался непреклонным Элиа.-- Когда-то я ставил выпивку сразу двадцати пяти друзьям. Запросто, весело смеясь! А после пускал по кругу коробку с сигарами. Ну-ка, Мизинчик, пускай по кругу бутылку,-- что тебе сказали?
Виски потекло рекой.
-- Мы с Элиа -- растратчики самого высокого класса! -- похвастал Паланджио.