– Я не знаю, – сказал Сергей. – Работу, которая входит в круг моих обязанностей, я должен выполнять. А в отношении того, что вы предлагаете… Я не знаю, получится ли у меня.
– Получится, получится, – похлопал его по плечу Ветров, давая понять, что Сергей выбрал правильное решение.
– А почему вы именно меня решили на эту работу направить? – поинтересовался Сергей.
– Вопрос вполне обоснованный, – улыбнулся Ветров. – Ты новичок, никого тут пока не знаешь, и связей у тебя в криминальном мире нет, мы проверяли… И ты еще не испорчен этой жизнью. Так что ты нам подходишь. Появляться тут мы будем часто, почти каждый день. Встречаться с тобой будем в этой комнате. Каждый раз тебя будут вызывать к заместителю по режиму, чтобы особо не раздражать твоих коллег.
– Хорошо, попробовать можно, – кивнул Сергей. – Да и выхода у меня нет…
– Это верно, – усмехнулся Геннадий. – Выхода нет. Тот, кто с нами, тот всегда прав, – добавил он повеселевшим голосом. – Только вот что… Тебе надо будет две бумажки написать.
– Какие?
– Одну просто подписать, а вторую написать самому. Вот подписка о неразглашении служебной информации…
– А какая служебная информация? – переспросил Сергей.
– Ну ты же будешь узнавать у него определенную информацию. Это на уровне следственной тайны. Подписывай!
– А что будет?
– А там написано, что в случае разглашения ты будешь привлечен к уголовной ответственности.
– А кому я могу это разглашать?
– Посторонним лицам.
Сергей кивнул и подписал листок.
– Хорошо, – сказал Ветров. – А на втором листке ты напиши, что начинаешь добровольно сотрудничать с органами внутренних дел.
– А на чье имя писать?
– Пиши – начальнику ГУВД города Москвы, от такого-то.
– А это зачем?
– Это на всякий случай, – усмехнулся Ветров.
– На случай того, что я могу перекинуться на другую сторону и вы будете шантажировать меня?
Оперативник улыбнулся:
– Давай пиши, а то времени мало!
Сергей начал писать, думая, что он все равно ничего не теряет от этого. Для себя он уже решил, что в тюрьме он проработает немного – год-полтора, а потом уйдет. За это время ничего особенного случиться не должно. Да и тактику он будет выбирать такую, чтобы не лезть куда не следует…
Тогда Сергей еще не знал, что все обернется совсем по-другому…
Сергей закончил писать и протянул листок Ветрову.
– Я могу быть свободен? – спросил он.
– Конечно, можешь идти. Но, наверное, тебе интересно, с кем ты будешь работать?
– Вообще-то да… Его уже привезли?
– Пока только оформляют документы. Он будет сидеть в 520-й камере. Зовут его Станислав Курдюмов. Поскольку ты уже являешься нашим партнером, я скажу тебе, что он – лидер знаменитой группировки «зеленых» и одновременно их казначей. Так что человек он серьезный, волевой, сильный. Здесь в некоторых камерах сидят его боевики. Твоя обязанность – не допустить их контакта, фиксировать все, о чем он будет тебя просить, и сообщать нам. Вот наши телефоны. – Оперативник достал визитную карточку и протянул Сергею. «Старший оперуполномоченный Геннадий Ветров», – прочел Сергей. – Это номер мобильного, телефон постоянно включен. Если что-то срочное – звони.
Сергей положил визитную карточку в карман.
– Я могу идти? – спросил он.
– Иди, конечно. Да, если нас не будет, а появится что-то срочное, можешь обращаться к заместителю по режиму, он в курсе дел.
Через несколько минут Сергей был на своем рабочем месте. Как ни странно, Мишки у тумбочки не было. Сергей осмотрелся и заметил, что дверь 520-й камеры, о которой только что говорили оперативники, приоткрыта. Он подошел к камере и увидел, что в ней стоит Мишка, а рядом с ним парень в спецовке прикручивает какие-то провода к верхней лампочке и к датчику пожарной безопасности.
– Ты уже вернулся? – Мишка обернулся к Сергею.
– Да.
– Тогда иди на рабочее место. Сейчас я тоже подойду.
Сергей сел на стул. «Ну вот, – подумал он, – и началась работа! Сразу меня начинают вербовать, в какое-то дело пытаются засунуть, к лидеру группировки киллеров… Конечно, я про нее слышал. Кажется, они убийств сорок по Москве совершили… Ладно, мало ли что я подписал! Буду аккуратным, спокойным. А то, что я не отказался от этого, – так у меня никакого выхода не было. Мне же в институт надо поступать…»