Площадь была полна народу. Фермеры и ремесленники готовили прилавки к торговому дню. Когда приземлились первые небоходы, большинство в панике разбежалось. Но один высокий и широкоплечий мужчина, схватив молот, бросился на Локланна. Он прикрывал бегство молодой женщины с младенцем, наверное, его жены. Несмотря на мешковатое платье, Локланн оценил ее фигуру. Монги-работорговцы дадут за такую женщину хорошую цену. Ее муж тоже был хорошим рабом, но времени не оставалось. Локланн, все еще скованный стропами и ремнями парашюта, выхватил пистолет и выстрелил. Мужчина охнул, прижал ладони к животу и упал на колени. Сквозь пальцы побежала струйка крови. Локланн сбросил парашютную перевязь и застучал сапогами по плитам, устремившись в погоню. Женщина закричала, когда пальцы Локланна крепко сжали ее запястье. Она попыталась вырваться, но ей мешал ребенок. Локланн потащил ее к храму. Робра уже ждал на ступеньках.
– Выставляй охрану, – приказал капитан. – Пока можно держать пленных в храме.
В дверях храма показался старик в одежде священника. Перед собой он держал фигурку крестообразного мейканского идола, словно преграждая им дорогу. Ударом топора Робра вышиб старику мозги, пинком отбросил с дороги мертвое тело и потащил женщину в храм.
С неба сыпался дождь вооруженных до зубов солдат Локланна. Локланн поднял к губам сигнальный рог. В любую минуту возможна контратака. И она не заставила себя ждать.
Стуча подковами, показался эскадрон мейканской кавалерии. Молодые надменные воины в мешковатых штанах, в кожаных нагрудниках и шлемах с плюмажами. Их плащи развевались на скаку. Пики были из обожженного дерева, но сабли – стальные. Очень похоже на желтокожих кочевников Теккаса, с которыми народ Локланна сражался веками. Локланн побежал к началу цепи, где уже развернули штандарт Молнии. Половина парашютистов с «Бизона» выстроилась в цепь, заслоном выставив пики с керамическими наконечниками, прочно уперев концы в плиты. Они замерли в ожидании. Первая волна атаки напоролась на них. Кони надевались на пики, как на вертела, поднимались на дыбы. Ржание, крики. Острия пик ударили по седокам. Вперед ступила вторая цепь парашютистов, с мечами и кривыми ножами, которыми было удобно подрезать сухожилия. Несколько минут кипела свирепая бойня. Мейканцы не выдержали и в панике отступили. Тогда запели каньонские луки.
Очень скоро площадь покрывали только раненые и убитые. Локланн энергично сортировал первых. Тех, кто был ранен легко, отгоняли в храм.
Издалека донесся громовой удар.
– Пушка! – сказал Робра, подбегая. – Возле казарм.
– Пусть позабавятся, пока наши ребята на добрались до их позиций… – мрачно усмехнулся Локланн.
– Ну да. – Вид у Робры был нервный. – Что-то ничего от них не слышно. Мы так и будем стоять?
– Недолго, – предсказал Локланн.
Он не ошибся. Пошатываясь, подбежал вестовой с поломанной рукой.
– «Грозовая туча», – еле выдавил он. – Нас послали к большому зданию… там полно вооруженных людей… они нас отбросили.
– Вот как? А я думал, это королевский дворец, – засмеялся Локланн. – Наверное, король устроил пир. Ладно, за мной! Я сам сейчас разберусь. Робра, останешься за старшего.
Он отсчитал тридцать человек, и они поспешили за ним. Они бежали трусцой по пустым и тихим улицам, и тишину нарушал только их собственный топот и звон оружия. Жители в ужасе затаились за стенами домов. Это хорошо, легче будет их потом собрать в кучу.
Повернув за угол, Локланн услышал рев атаки. Перед ним открылось здание дворца, старое, с красной черепичной крышей и множеством окон. В окнах блестело стекло. Люди с «Грозовой тучи» дрались у главных дверей. Мостовую вокруг густо усеяли небоходы, убитые и раненные в последней атаке.
Одним взглядом Локланн оценил ситуацию.
– Тупоголовые! Не догадались зайти с тыла! – простонал он. – Джонак, возьми пятнадцать человек, вышиби черный ход и ударь в тыл. Остальные, помогайте мне отвлекать их!
Он вскинул окровавленный боевой топор.
– Каньон! – заорал он. – Каньон!
Остальные повторили клич и ринулись в битву.
Волна нападающих в очередной раз откатилась от двери. Десантники переводили дух и считали раны. В широком дверном проеме стояло полдесятка мейканцев. Все – благородные доны: мрачные мужи с козлиными бородками, напомаженными усами, в строгих черных костюмах, с красными плащами, намотанными на левую руку, словно щит, и с длинными тонкими мечами в правой. Мечи эти назывались у них шпагами.