— Привет, — отступая на шаг, улыбнулась я:
— Ты не уехала? — спросил он.
— А разве я вам это обещала?
— Скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь?
— В поселке? — удивилась я.
— Нет. Возле этого дома.
— Розы разглядываю. Правда, красивые?
Он помолчал, потом вздохнул,
— Знаешь, ты очень деятельная особа, — наконец сказал он.
— Что вы имеете в виду?
— В основном твое любопытство. Чем тебя так увлекла хозяйка дома?
Это мне не понравилось. Кирилл застукал меня за весьма неблаговидным делом: сижу в кустах и наблюдаю за людьми, так что его вопрос вполне обоснован. С другой стороны, ему-то что за дело, чем я здесь занимаюсь? А что он сам здесь делает?
— Идите вы к черту со своими вопросами, — ответила я с усмешкой и побрела к кустам, где у меня был спрятан этюдник. Кирилл шел рядом.
— Так чем вызвано твое любопытство? — повторил он свой вопрос, проигнорировав мой ответ, точно и не слышал его.
— Вполне естественный интерес к человеку, с которым ты только что познакомился.
— Естественно подглядывать? — съязвил он. Этого ему показалось мало, и он продолжил:
— И познакомились вы, конечно, случайно.
— Вы что, решили сменить подружку? И эта женщина показалась вам заслуживающей внимания? — в свою очередь съязвила я, взяв этюдник.
— У тебя бездна талантов, — кивнул он на него, резко меняя тему разговора. — Или это необходимый антураж?
— К вашему сведению, я дипломированный художник. Здесь живописные места, и я решила с пользой провести свой отпуск.
— А тебе не приходило в голову, что раз здесь на днях произошли два убийства, то шляться по лесу в одиночестве по меньшей мере неразумно?
— Откуда такая забота обо мне? — удивилась я. — Сами-то вы что здесь делаете?
— Поправляю здоровье.
— Чем вы смогли его расшатать? Вид у вас, кстати, цветущий.
— Приятно слышать. Значит, ты действительно решила попытать счастья в роли частного детектива? Очень глупая затея.
— Я не спрашиваю вашего мнения.
— Выходит, я угадал.
— Не угадали. Я здесь просто отдыхаю. Всего доброго.
Хоть я и дала понять, что прощаюсь с ним, он продолжал идти рядом. А я начала подумывать, не разумнее ли вернуться к озеру, а не углубляться в лес.
— Разве вам не в другую сторону? — все-таки спросила я.
— Решил проводить тебя. Вдруг кому-то из твоих друзей придет в голову подкараулить тебя в тихом месте. Заодно прогуляюсь.
Я пожала плечами, шагая впереди. Чувствовать его за своей спиной было как-то тревожно. Он замолчал, и от этого стало только хуже.
— Знаете что, идите впереди. А еще лучше проваливайте.
— Частному детективу не к лицу быть трусихой.
— Просто вы мне не нравитесь.
— Потому что застукал тебя в неподходящем месте? — Я тяжко вздохнула. — Чем тебя так увлекли эти убийства? — не унимался он. — Заняться больше нечем?
— С какой стати мне отвечать на ваши вопросы? — разозлилась я. — Когда на мои вы не обращаете внимания.
— У тебя есть ко мне вопросы? — Он вроде бы очень удивился, чем окончательно вывел меня из терпения.
— Сколько угодно. Кто вы такой, к примеру? И что здесь делаете? Сказки про здоровье оставьте при себе. Уверена, вы здесь появились не просто так.
— Да? А как?
— Слушайте, у меня от вас уже голова болит. Посылать вас к черту вторично как-то неудобно. Давайте простимся мирно.
Он схватил меня за руку, развернул к себе и поцеловал. Признаться, он умел поступать неожиданно. Вместо того чтобы возмутиться, я стояла, выпучив глаза.
— Что это значит? — наконец смогла произнести я.
— Ничего, — пожал он плечами. — Просто я всегда делаю то, что хочу.
— В следующий раз не забудьте поинтересоваться, чего хочу я.
— А чего хочешь ты? — спросил он и широко улыбнулся. Парень явно думал, что перед его улыбкой я не устою. Он был вообще на редкость самоуверен. Самое противное, у него имелись на это причины. Так и подмывало прижаться к нему, счастливо мурлыча очередную глупость.
— Честно? — спросила я, немного помедлив.
— По возможности.
— Мне бы хотелось, чтобы вы влюбились и жутко страдали, а я бы скалила зубы и отделывалась дурацкими шуточками.
— Ну, это давно пройденный этап. В моем возрасте от неразделенной любви только дураки страдают.
— Очень сомнительно, что вы страдали в молодости. Такие, как вы, вообще ничего не чувствуют. Это одна из причин, почему ваш поцелуй не произвел на меня впечатления. С таким же успехом я могла бы целовать журнал с красавцем на обложке. Удовольствие, кстати, то же.
— Ты просто злишься. Равнодушная женщина ведет себя иначе.
— Уверена, у вас большой опыт, так что спорить с вами я не берусь.
— И правильно. Не возражаешь, если я поцелую тебя еще раз? Как видишь, я исправился, интересуюсь твоим мнением.
— Откуда у людей столько нахальства, — посетовала я. И заспешила по тропинке, он шел следом.
Внезапная перемена в настроении Кирилла здорово меня озадачила, переход от суровости инквизитора к лирике был чрезвычайно стремителен. И этому должна быть причина. Не потому ли его так заинтересовало мое поведение, что он сам что-то вынюхивал возле дома Анны? Но что ему могло от нее понадобиться? А если Кирилла интересует не она, а ее муж? С какой стати? Сплошные загадки. Прав карлик: здесь все не те, кем желали бы казаться.
— Если вы так ко мне подобрели, — улыбнулась я, — может быть, все-таки расскажете о себе?
— Если я скажу правду, ты не поверишь, а врать неинтересно.
— Вы попробуйте, вдруг увлечетесь.
— Хорошо. У меня кризис среднего возраста. Слышала о такой штуке? Жизнь вдруг теряет всякий смысл. Я решил поискать его на лоне природы. В месте, где меня никто не знает и где никого не знаю я.
— И первым делом завели любовницу.
— Привычки, — пожал он плечами. — Не могу обходиться без женщин.
— Значит, с Машей вы познакомились здесь?
— Разумеется. Она пришла в ресторан, где я обедал в одиночестве. Ей нечем было себя занять, мне тоже.
— Я думала, вас привело сюда какое-то важное дело.
— К сожалению, с некоторых пор у меня нет никаких дел.
— И теперь вы решили приударить за мной, раз Маша уехала?
— Нет, не решил, — ответил он серьезно. — И причину я тебе уже объяснял.
— А поцелуй я должна считать братским?
— Поцелуй — это дань твоей красоте. Красивая девушка рядом, очень хочется ее поцеловать.
Мы успели выйти к поселку.
— Ну вот. Здесь ты в безопасности. Постарайся не испытывать судьбу, — сказал он на прощание, повернулся и вскоре исчез за поворотом. А я, пребывая в крайней досаде, отправилась домой. Досада относилась к тому факту, что загадок стало даже больше, а мне так хотелось их разгадать.
Тетя Клава сидела на кухне и нахваливала мудрость моей сестры, присоветовавшей ей это целебное средство — асклезан.
— Смотри-ка, помогает. Сегодня целый день на ногах топчусь. А ты как, нарисовалась? — Я продемонстрировала ей свои достижения. — Так ведь это наша Волхонка, — ахнула она. — Как живая. Надо же.., молодец. А то ведь сейчас художники такое нарисуют, сам черт не разберет. Давай ужинать.
Я быстро собрала на стол, сочтя это время самым подходящим, чтобы задать интересующие меня вопросы.
— Сегодня я была в Сергеевке. Там дом стоит на окраине. Красивый. С каменным забором. Там живет кто-нибудь?
— Кто знает… Может, и живут. Сейчас кругом одни дачники. Хотя Сергеевка брошенная деревня. Там воды нет. Колодец провалился. Чистили его раза два, да без толку. Ушла вода. С озера ее возить надо, ну так это на полив. А питьевую разве что у нас брать или в соседнем селе, вот и неудобно. А когда-то там такие яблоки были, на зависть всей округе. Самовар включи, я тебя сейчас вареньем угощу из ежевики. Любишь варенье?
— Я вообще сладкое люблю.
— Знамо дело, кто ж сладкое не любит. Чей же это дом-то? Нет, не знаю. С краю, говоришь? Тот, что ближе к озеру? Вроде Семенихины там жили. Но бабка лет пятнадцать как померла. Должно быть, давно продали. Леопольда сегодня хоронили. Сестра убивалась, страсть. Оно и понятно, хоть и инвалид, а живая душа рядом.