— Это мамины благовония. Она говорит, они очищают ауру и карму. А нам с тобой это не помешает, верно?
Мариша не знала, что такое аура и карма, но на всякий случай кивнула.
— Будешь чай? А еду? Мама говорит надо бедным помогать, а ты выглядишь как бедная. Сильно болит щека? А ты часто дерешься в школе? Ты мне покажешь город? Папа говорит, он раньше здесь жил и даже спроектировал несколько зданий. Он архитектор, страшно важный и богатый. Вот будет здорово найти их все. Он говорит, здесь есть что-то интересное. А по-моему, дыра так дыра — даром, что море рядом. Закатим вечеринку? Ты любишь танцевать? Ну, чего ты молчишь все время?
Мариша встряхнула головой, пытаясь хоть как-то уложить в голове то, что происходит. Мари схватила ее за плечи и принялась тормошить.
— Эй, не витай в облаках! Я же с тобой разговариваю, — потом посмотрела на свои руки, — Жуть, какая грязная у тебя рубашка. Снимай, наденешь мою.
Мариша поежилась. Бок, спина, руки — все болело после вчерашней драки. Раздеваться не хотелось, но Мари уже суетливо расстегивала все пуговицы и стаскивала с нее рубашку. Надо признать, рубашка и правда была больше похожа на половую тряпку.
— О, а у тебя хорошие руки. Боже, что за синячина! Кто это тебя так? Может обратиться в полицию?
— Пройдет, — выдавила из себя Мариша.
— Тогда смотри. Вот, — она вытащила из шкафа розовый пуховый свитер с радугой на груди, — Или вот еще, — в другой руке она держала длинное белое платье в синий горох. — Что больше нравится?
Мариша с ужасом представила, что скажет мама, если увидит ее дома в этих одеяниях.
— Я лучше в своем, — прошептала она.
— Ты права, тебе этот фасон не пойдет. — Мари откинула волосы с лица. — Кстати, какой у тебя цветотип? Ты пользуешься косметикой? О-о-о! — восторженно закричала она. — Мы сейчас из тебя модель сделаем! Как в шоу. Раздевайся и иди в душ! Быстро! Устроим показ мод!
— Что? Нет, — вяло возразила Мариша, но новоиспеченная подруга уже волокла ее в сверкающую розовую ванную. Видимо, когда ей что-то приходило на ум, не так-то просто было ей противостоять.
— Здесь вода, здесь шампунь. Это гель для душа. Обязательно используй бальзам для волос и пенку для умывания. — она задумалась, пощупала лицо Мариши и сомнением прибавила, — и еще скраб. Я жду тебя в комнате. Вот халат. Быстрей! — и она хлопнула дверью.
Мариша осталась стоять на пушистом розовом ковре посреди самой роскошной в мире ванной. Вода была здесь — шумел душ, пар поднимался в воздух, так что становилось тяжело и влажно дышать. Это была не та, домашняя вода — которую не дождешься из-под крана, которая течет ржавым потоком и марает лицо, от холода которой сводит пальцы так, что можно только обтираться влажным полотенцем да умываться, но так быстро, чтобы пальцы не примерзли к щекам. Здесь вода разливалась широким потоком, теплыми источниками, обещая греть и смывать грязь, оставляя кожу белоснежной и чистой, словно лепестки лилии. Мариша встала под душ и закрыла глаза. Будто кто-то добрый укрыл теплым одеялом и несет в хорошее место.
Пускай хоть так, пускай это чужая вода, пускай Мариша здесь, в этом роскошном доме случайно. Все же, это меняет весь день, делает его лучше, делает его сносным и терпимым. Все еще может наладится. Мариша провела руками по лицу, по волосам, почти ощущая как грязь слезает с нее, словно старая кожа. Потом посмотрела на батарею баночек пристроившихся на бортике ванны. Дома у нее был лишь старый кусок мыла, такой твердый, что намылить его было почти невозможно. А здесь — шампуни, лосьоны, бальзамы — как в сказке или супермаркете. А как они пенятся?
Мариша пробовала то одно, то другое — со смесью ужаса и удовольствия наблюдала как пушистая пена быстро становится коричнево-серой от грязи. Наконец, кожа ее заскрипела под пальцами и Мариша решила, что пора выбираться. Полотенце пахло чем-то сладким, похожим на выпечку и, когда Мариша завернулась в него, ей вспомнились те дни на пляже, когда она ела торт голыми руками.
— Ну, наконец-то, — закричала Мари, когда Мариша вошла в комнату. — Я уж думала ты никогда не вернешься. Ну-ка, повернись. Отлично, отлично, — Мари деловито закивала. — Сначала высушим тебе волосы. К зеркалу!
Мариша присела на специально приготовленный стул. Напротив нее, в зеркале отражалась какая-то напуганная девочка с неестественно большими глазами и длинными волосами. Мари включила фен и принялась сушить волосы, укладывая их то так, то эдак и используя для этого три разных расчески. Наконец, шум стих, она наклонилась и сказала:
— Смотри-ка, волосы у тебя рыжие. Мы с тобой как сестры почти, будем подругами?