Умом Оливер понимает, что он спасен, что сможет продолжить записывать историю драконов, что вокруг творится какая-то магия… Но душа его требует немедленно узнать, что там с Корентайном?
Какие бы чудеса не происходили вокруг, городничий Прамена осознает лишь то, что он не может помочь частичке своего города, затерявшейся в чужом мире. Он одновременно скорбит о ней, и не верит, что случилось непоправимое. Олли надеяться, что все обойдется, что рана не смертельна, и что Маячник знает как лечить обретшие плоть сквозняки…
Меж тем, маленький черный самолет пронзает небо, направляясь в сказочную Сельму. Внизу расстилается синяя морская гладь, сверху — бескрайняя небесная. И белый бескрылый дракон за штурвалом беззвучно смеется.
Эпилог
Какое-то время старший инспектор выявитель Йоэл Ахола ещё смотрел вслед беглецам. Затем его внимание переключилось на подчиненных:
— Курсант Сувари, какого Рата вы подняли панику и отпустили самолёт? Забыли инструкции?
— Он же горел, — отозвалась девушка, еще сильнее натягивая кепку на глаза. — Все отбежали, не только я…
Йоэл Ахола перевел взгляд на выжженную полосу земли и покачал головой. Понятно, что этой девице еще не доводилось встречаться с драконьей магией. Но на то и есть инструкции, чтобы неумехи не сбивали с ног опытных товарищей, убегая с пути якобы горящего самолета.
— Это была иллюзия, курсант. До тех пор, пока в неё не верят, она безобидна, а ваш страх сделал огонь настоящим. Повезло, что вы не встретились с этим драконом в бою.
Тем временем, дверь башни маяка отворилась. Из нее выбежала стая котов, а следом за ними — слепой смотритель. Он шел к драконоборцам, а коты направляли его, словно водный поток. Одной рукой смотритель опирался на трость, в другой держал старый двухзарядный мушкет. Это могло показаться забавным, но Йоэл знал, какие дыры оставляют пули такого калибра. И то, что оружие было в руках у слепца, отнюдь не повышало ваши шансы на выживание.
— Что здесь творится? — спросил смотритель, останавливаясь в паре шагов от драконоборцев. Йоэл отметил, что сейчас слепец выглядит угрожающе. Хорошо, что теперь есть повод прижать его к стенке и выяснить, кого еще он принимал на маяке.
— Это мы у вас хотим спросить, что здесь творится. Почему князь Сельмы останавливается на вашем острове, и куда направился ваш гость?
— Самолет затребовал аварийную посадку, починился и улетел, — пожал плечами слепец. Дуло мушкета как будто случайно обвело всех драконоборцев. — Мой гость решил вернуться с ним в Сельму. Не вижу причин для стрельбы.
— Вы знаете, что принимали у себя распространителя запрещенной литературы?
Маячник снова пожал плечами:
— Откуда мне знать. Даже если он притащил с собой книжки, мне до них какое дело?
— А газеты вам, наверное, читает жена? — старший инспектор позволил себе улыбнуться. — Я бы хотел поговорить с ней.
— Она уехала, — на лице смотрителя словно отражение появилась улыбка. — Навестить родню.
С каждой минутой Йоэлу все больше казалось, что слепец не так уж слеп. Если бы инспектор не видел его лица, то подумал бы, что он хорошо притворяется.
— И надолго?
— На месяц, — смотритель переступил с ноги на ногу, пропустив вперед трех пестрых котят. Остальная стая устроила какую-то возню у выжженной полосы, перебегая от нее к хозяину и обратно. Вообще Йоэл был равнодушен и к суете и к котам, но эта беготня его раздражала. Сколько же их тут развелось! Нужно будет направить сюда проверку, маяку наверняка не нужно столько крысоловов…
— А может и на два, — добавил смотритель. Она сестер давно не видела.
— Ничего, — ответил инспектор, оглянувшись на подчиненных. — Мы подождем. Нам с вами и без вашей жены найдется о чем поговорить.
— Хорошо, — кивнул слепец. — Живите в домике. Но продукты покупаете и готовите сами, на вас бюджет не рассчитан.
С этими словами он убрал мушкет в портупею под курткой и прошел к выжженной полосе, туда, где стая котов окружила опаленную черную шкурку. Под настороженными взглядами драконоборцев он осторожно поднял тощее тельце с земли, развернулся и зашагал обратно к башне, разведывая дорогу тростью.
Уже проходя мимо Йоэла, слепец сказал:
— Только приходите утром, сейчас я занят.
И, не давая инспектору уточнить, что же может быть важнее, добавил:
— Мне нужно похоронить кота.
***
Маячник заходит в башню, плотно закрывает за собой дверь и поднимается в ту часть маяка, куда никогда не попасть драконоборцам. Туда, где хранятся чаи и кружки, стоят коробки с разобранными папками и совершенно бездумно валяется на топчане Безумный Рат.
Маячник осторожно кладет Корентайна на соседний топчан. Другие коты тут же окружают товарища, принюхиваются, вытягивают усы и морды. Сильвия и Сильвестр ложатся по бокам и тихо мявкают. Не могут понять, в чем же дело. Что не так?
Маячник отходит к газовой горелке, ставит чайник и спокойно говорит:
— Эй, хватит притворяться. Еще ни один сквозняк не умер от пули, и вряд ли ты будешь первым.
Но сквозняк продолжает лежать так, словно он стал слишком настоящим, чтобы и умереть взаправду. Коты меж тем, суетятся, осторожно когтят тощий черный бок Корентайна, мявкают и оглядываются на хозяина. Маячник успевает заварить чай, налить его в кружку и даже выпить, когда Безумному Рату надоедает кошачья суета, и он подходит к жертве драконоборцев. Присев на корточки, дракон задумчиво тыкает кота в бок, и тут же начинает хохотать. Маячник слушает этот смех, склонив голову на бок. Он ждет, пока безумец поделится, что же его так развеселило.
— Глазки-то ты у котиков позаимствовал, а мозги-то нееет, — тянет Рат, запуская когтистые пальцы в отверстие от пули. — А надо бы!
Едва дракон вынул пулю, как тело Корентайна развеялось черной дымкой, а по полу потянуло уже знакомым холодом. Рат улыбнулся широко и острозубо.
— Ветер решил стать настоящим котом. Живой кот — почти сквозняк. Мертвый кот — не сквозняк. Пока пуля в коте — кот мертвый. Логика.
Маячник тоже улыбнулся:
— Ладно, ладно, ты — умный, я — дурак. Ничего не изменилось.
Смотритель маяка отставляет кружку и откидывается на стуле. Что ж, одной проблемой меньше. А то пришлось бы успокаивать летописца в его следующий приезд.
Но сейчас, похоже, придется успокаивать сквозняк: он мечется по дому, дуя из всех щелей и даже пытается хлопать створками окон. Маячник нехотя поднимается со стула, подходит к окну и открывает его нараспашку. Разбесившийся Фрёй тут же кидает ему в лицо первым снегом.
— Чего ждёшь? — спрашивает Маячник невидимого Корентайна. — Лети, может быть, сумеешь догнать своего хозяина.
Сквозняк проносится по полу, мазнув по ногам холодом, словно кошачьим боком и исчезает. Снаружи начинается метель, а где-то, борясь с ветром и снегом, летит маленький черный самолет.
Смотритель маяка улыбается, закрывает окно и идет варить кофе.
Что будет дальше, он примерно представляет. Рату скоро надоест сидеть на маяке, и он отправится домой, дразнить драконоборцев у северных берегов. Сами драконоборцы пробудут на острове до весны, в тщетной надежде выследить хоть каких-нибудь заговорщиков и контрреволюционеров. Когда они снимут слежку, оставив на маяке только провинившегося курсанта, появится Реета и сделает так, чтобы курсант убрался с острова и навсегда забыл сюда дорогу. И все вернется на круги своя.
Быть может, к июню на маяк вернется летописец, с десятком заполненных тетрадей и сотней новых вопросов. А к осени объявится Мира, раздумавшая свергать драконоборцев в одиночку. Возможно, хитрый восточный бандит даст ей то, что она хочет, и девочка станет драконом. Кто знает.
И только одно останется неизменным: маячник не покинет свой маяк. Пока все его драконы не вернутся домой, он будет светить, указывая дорогу.