С тех пор как Ришелье разгромил их политическую и военную организацию (Ла-Рошель, 1628 год; Але, 1629 год), протестанты отличались верностью и талантом на службе короля, как, например, виконт де Тюренн. И они будут продолжать служить.
Во всем остальном никакой ясности не существует, хотя историки сломали немало копий и защитили груды диссертаций на эту тему.
Логично предположить, что любой, кто не исповедовал кальвинизм (пока нет лютеранского Эльзаса), был верным адептом апостольской католической церкви, причем ключевое слово здесь — Римская. Конечно, кто не крещен, вроде как и не живет вовсе, никто не может быть похоронен не по христианскому обряду, без отпевания, да и брак — христианское таинство. В каждой деревне, естественно, своя приходская церковь: ее колокол зовет на молитву и каждое воскресенье собирает прихожан на мессу, на сход, на собрание, а мужчин и на возлияния. Словно огромная христианская мантия окутывает королевство. Но что скрывается под ней?
Часто — много рвения, слепой веры и большое уважение к таинствам, трепетное почитание реликвий, мощей многочисленных святых, источников, камней, получудодейственных деревьев, над которыми воздвигнут крест, освещающий их. А еще — сентиментальное почитание Девы Марии, Евхаристии, Младенца Иисуса и Сердца Христова. В душах людей поддерживается страх перед сатаной, демонами и адом с его «кипящей смолой» и огромными чанами, «где поджаривают грешников», как пишет Вийон[43], посвятивший эти стихи своей матери. Это сложный христианский набор, в котором нежность, неистовство и страх соседствуют с кротостью, а простая набожность уживается с верованиями, пришедшими из глубины времен, которые не забыты и в нашем XX веке: всякое чародейство, колдуны и колдуньи, деревенские гадалки и городские отравительницы, добрые и злые духи, блуждающие огоньки, оборотни, огромные чудовища; что до фаз Луны, знаков зодиака и их влияния, так о них писали во всех альманахах, выходивших десятками тысяч экземпляров и продававшихся повсюду, причем рядом печатались поминания святых и метеорологические «прогнозы» (ежегодное повторение никого не удивляло!).
Итак, мы можем утверждать, что христианство смягчило, затенило, взяло верх или поглотило древнейшие религии, обожествлявшие силы природы, как и остатки язычества. До какой степени? Об этом спорят историки и ученые других областей знания, причем каждый делает собственные выводы.
Ничто — даже темные истории о колдунах, подобные той, что случилась в Лудене, — не могло встревожить или смутить государственных деятелей, и уж тем более Мазарини, много чего повидавшего в бытность свою в Италии.
Прошло восемьдесят лет со времен Тридентского собора, принявшего жесткую программу Контрреформации (она имела целью жесткое размежевание с протестантами: ни одно положение их веры не было принято) и наметившего направление серьезного реформирования католической церкви и доктрины и нравов верующих. Нельзя сказать, что пункт о нравах был немедленно принят во Франции: парламенты провинций, ссылаясь на независимость галликанской церкви, отказались исполнять решения Собора. На практике же большая часть положений стала постепенно применяться. Следует признать, что, несмотря на создание в период до 1643 года нескольких семинарий и попытки монархов назначать епископов не по рекомендации и не по праву рождения, то, что нам известно о французском духовенстве середины XVII века, особенно о деревенском, содержит много темных страниц: кюре зачастую были плохо подготовлены и не отличались высокой нравственностью. Настоящее реформирование французской церкви начинается поколение спустя. Покойный набожный король Людовик XIII и регентша хотели этой реформы, но им просто не хватило времени. Мазарини, как и Ришелье, государственный деятель и обладатель больших доходов с двух десятков аббатств, ограничивался тем, что «пользовался» Церковью (и заставлял платить духовенство), конечно, желая ее реформирования; один из них не снисходил до реформ на уровне приходов, разве что в Париже, но в столице он руководствовался отнюдь не религиозными причинами. Больше всего и Ришелье и Мазарини беспокоила католическая элита, где политиков было больше, чем священнослужителей, несмотря на внешнюю набожность. Эта элита и помыслить не могла о том, чтобы наихристианнейший король[44] одержал победу над католическим королем[45], особенно с помощью протестантских государств. В этом и заключалась главная проблема «партия благочестивых», которую Мазарини «унаследовал» от Ришелье.