Политическая доктрина «благочестивых» была чрезвычайно проста. Они утверждали, что король Франции должен в любой ситуации защищать принципы и интересы Церкви, то есть Папы, и особенно католических королей — Габсбургов Испанских и Австрийских. Однако география и «государственный интерес», взлелеянные Ришелье, превращали именно этих монархов и их союзников в естественных и неизбежных противников французского королевства. Борясь за ослабление противников, Ришелье и Людовик XIII столкнулись с весьма опасной «реформаторской» оппозицией во главе с канцлером Марийяром и королевой-матерью Марией Медичи (их устранили в. ноябре 1630 года) и могли опереться только на союзников-протестантов — Голландию, Данию и могущественную Швецию, германских князей, лютеран и кальвинистов. В первое время их щедро субсидировали, потом пришлось вступить в войну. Эту воину, длившуюся четверть века, «благочестивые» — открыто или в завуалированной форме — называли совратительной и нечестивой от начала и до конца.
Сегодня такому типу внутренней, скрытой оппозиции мы дали бы название, подтверждающее сговор с Испанией, чему есть много доказательств.
Во времена царствования Людовика XIII «благочестивые» множество раз организовывали заговоры, и очень серьезные, в которых, к несчастью, оказывалась замешанной королева (она тогда еще не была матерью). Все эти заговоры Ришелье раскрывал и подавлял с беспощадной жестокостью, и святоши решили, что, возможно, с Мазарини все изменится. С самого начала они стояли за спинами группировки №3 «значительных», центра придворной клики святош, окружавшей набожную королеву. Но она сражалась за своего сына, и ее твердо поддерживал второй кардинал, чьи мягкие льстивые манеры скрывали компетентность, ловкость и умение обходить препятствия, убирать их со своего пути. Предстояла двадцатилетняя борьба, которую Мазарини будет вести тайно, пуская порой в ход даже методы Тартюфа…
В первые годы ярые поборники католической реформы собирались в салонах или группировались вокруг недавно открытых монастырей и братств, посвященных Деве Марии, Непорочному Зачатию, Страстям Господним, Младенцу Иисусу и Святому Духу, но с 1627 года началось серьезное объединение.
Вокруг поклонения «Святым Дарам», почитаемым многими религиозными общинами юга Франции, создалось общество, долго остававшееся нераскрытым (его документы были найдены в Национальной Библиотеке… в 1880 году, в архиве графа Рене де Вуайе д'Аржансона), а руководил им Анри де Леви, герцог де Вантадур, наместник короля в Лангедоке. Были сформированы маленькие группы — не больше десяти человек в каждой, автономные, ничего или почти ничего не знавшие друг о друге; они поддерживали связь с «главной» организацией (с Вантадуром, а позже с Ламуаньоном) через двух или трех человек. Несколько капуцинов, ораторианцев, даже иезуитов (они были необходимы), дворянская элита, особенно те, кто носил судейскую мантию (семья Потье, дядюшка Фенело-на…), некоторое время спустя — Конти и Фуке (его вовлекла вторая жена), полтора десятка епископов (Сурди в Бордо, Арле в Руане, Бове), такие праведники, как Берюль и Олье, потом и Венсан вдохновляли тайные религиозные собрания, на которых обсуждали ход выполнения планов общества. Многие задачи были чисто религиозными: помощь бедным, арестантам, пленным (например тем, кого захватили берберы), борьба с протестантами и евреями (в Меце), обличение тяжких грехов, таких, как распущенность (преследование Нинон де Ланкло и Марион Делорм), азартные игры, богохульство и… «обнаженное тело» (даже в художественных произведениях — статуях принцессы Арсинои[54] или «обнаженных» Сикстинской капеллы, «одетых» в 1546 году по приказу Даниэле ди Вольтерра, и даже осуждение смелых декольте придворных дам, которым почти приказывали: «Спрячьте эту грудь»…). В этой наихристианнейшей борьбе приветствовался и донос (обычное явление в XVII веке, кстати, хорошо оплачиваемое!), и тайное (а порой и явное) вмешательство в государственные дела. Вскоре после создания общества Людовик XIII своим указом узаконил его: набожные идеи ему понравились. Узнал ли потом монарх, какие трудности накликал, узаконив общество?..
Мазарини и Анне Австрийской (как в прежние времена их предшественникам) вся публичная, благочестивая и благотворительная деятельность общества казалась полезной и похвальной (неизвестно, знали ли кардинал и королева о тайной стороне, Мазарини и его помощник Кольбер, скорее всего, знали). Политические аспекты (но понимали ли они, как тесно одно связано с другим?) были для кардинала и королевы неприемлемы, и в первую очередь — упорные попытки любой ценой прекратить войну с Испанией, пусть даже ценой предательства и с помощью «псевдогуманных» советов некоего парламентария (Талона), с пафосом противопоставлявшего «нищету народа» и «бедствия провинций» «пальмам и лаврам», не способным накормить народ.