Можно было еще бомбу разобрать, чемодан с которой памятником моей глупости пылился под кроватью — чуть продышавшись, я выкупил свой запертый на вокзале багаж. Только не хотелось. Будет запас материала — Рустам начнет приставать с увеличением продаж, уж очень ему понравился стабильный заработок. Как я понял, у дяди Жоры было то пусто, то густо — он ведь не клепал то, что продавал, а покупал по случаю у нескольких умельцев, которые пока затаились. В этом отношении мне легче — постоянный денежный ручеек не иссякал. Зато связываться с ворованным я не рисковал — каналов сбыта дяди Жоры не знал, цен тоже. Вполне возможно по этим делам был Чиж, оправившийся «смотреть на Дюка из-под люка», Мирзоев тоже так считал и предлагал Чижа поискать. Для видимости пришлось согласиться, но я-то знал, что второй охранник давно уже кормит рыб в ближайшей речке — потайную дверцу я все-таки в итоге нашел. Расстраиваться потере приработка не стал — и шушеры в лавке стало поменьше, да и мои поделки с лихвой перекрывали всю упущенную выгоду. Но у Рустама были свои резоны волноваться — благодарность «за пиалы» требовалось выражать в еженедельно заносимом на нужный адрес конверте. И «отдариваться» суммой меньше установленной ставки считалось «не комильфо». Словесные кружева скрывали простую истину: не будешь платить — начнутся неприятности с пожарной инспекцией, с санитарными службами и прочая-прочая. А сильно задолжаешь — могут и пиалы забрать обратно, дав отмашку всему городскому отребью.
Но в вопросе увеличения моей производительности мы с охранником в корне расходились: официально магазинчик мне не принадлежал. Это дядя Жора знал, что дело куплено на отцовские деньги и переводил половину прибыли на секретный счет, а вот его наследник или наследница вряд ли продолжит так поступать. Хуже того: я находился здесь полностью на птичьих правах и с приездом неведомой Маруси Пушкиной вряд ли задержусь дольше, чем сказать «Здрасьте — до свиданья». К сожалению, смерть антиквара уже стояла не за горами, с каждым новым днем это становилось все более заметно. Лавка функционировала, точка не закрывалась, налички на все нужды хватало, так чего еще? Упахиваться ради благополучия чужой тети? С этим не ко мне!
А еще Рустама неожиданно оказалось слишком много в моей жизни. Его бабушка целыми днями крутилась наверху в квартире, как-то очень по-хозяйски поглядывая на обстановку. Сам он приходил рано утром и уходил поздно вечером. Вроде бы для себя старался — работу в городе с его биографией по-прежнему было не найти, но это «для себя» уже перерастало в навязчивый тотальный контроль. Дошло до того, что я по забытой детской привычке стал присматривать себе пути побега. Байки про артефакторов, посаженных на цепь в подвале, родились не на пустом месте. Меня бы цепи не удержали, я все же нормальным магом был, но тут неизвестно, что хуже: тихо сидеть и подчиняться, скрывая свою суть, или с шумом вырываться из переделки. По мне так лучше в нее не попадать совсем.
Прогулки по утрам остались единственной отдушиной — почти с боем отстоял это право у семейки Мирзоевых. Дядя Жора по утрам спал, а даже если нет — час моего отсутствия ничего не решал. Пеленки делать ему я уже насобачился, а ел он крайне мало, тая на глазах. Общение… увы, общение ему уже тоже не требовалось — старик все чаще впадал в забытье.
Сегодня я добрел до давно замеченного фонтана — городские власти наконец-то его запустили, порадовав жителей видимостью возвращения порядка. Несмотря на ранний час, у чаши с водой уже резвилась местная ребятня, в тени набравшей цвет сирени миловалась парочка примерно моего возраста. Залюбовался. У нашего дома в Николавске тоже был похожий…