— Так ты говоришь, Мурза будет в гневе на мое самозванство?
— Да срать Мурзе на тебя и на лавку, пока взносы ему в общак капают, а от общества нет жалоб! — грубо, но по делу выдал Хак, пробуя границы дозволенного. Вырванная насильно клятва на его хамство не отреагировала.
— Та-а-ак! — угрожающе протянул я, когда дошли его слова, после драки я заметно подтормаживал, — Оставь бутыль в покое! — сурово приказал на новую наливаемую порцию. Хак недовольно зыркнул из-под слипшихся волос, но приказ выполнил, — Давай-ка, дружок, с самого начала!
«Как же мне повезло, епта! — думал я, не выдержав и отхлебнув коньяк прямо из горлышка, — Как же мне повезло, что терпение кончилось на шантаже!»
Неохотно рассказывавший Хак поведал историю, поставившую с ног на голову, только недавно сложившуюся у меня в голове картину мира: Рустамчик, а точнее его бабуля, расстаравшаяся для непутевого потомка, слушок обо мне-«внучке» по округе запустила — потрепаться с соседками бабка любила, но Мурза (вот его, однако, просто бандитом не назовешь!) чуть ли не с самого моего появления прекрасно знал, что я дяде Жоре не наследник — как оказалось, доктор Жедов имел собственные «гешефтики» с местным криминалом и без проволочек проинформировал босса о реальном положении дел. Особой сентиментальностью «дон Мурзилио» не отличался, но Креста он знал давно и ценил, поэтому приказал оставить все как есть — ему понравилось, как я за стариком ухаживаю, этот момент ему все тот же Жедов доложил. А в ответ на справедливые, в общем-то, опасения своих подчиненных — не попытаюсь ли я захапать точку себе, не поленился и сходил посмотреть на меня лично, после чего вынес вердикт:
— Не захапает, характер не тот, честность на лице написана. Ну, а если попробует… — и сжал в кулак свои покрытые черными волосами короткие пальцы, намекнув на предположительную развязку.
К озвученному мнению Мурзу привели моя плохая выучка кланяться и дерзость в разговоре с вышестоящими (на этих словах Хака испытал обиду — я-то сам считал, что неплохо справился с ролью угодливого продавца-консультанта). Но, получается, недостатки сыграли на руку — после еще одной проверки в виде пиал, которую я с подсказкой Рустама прошел, показав, что принимаю правила игры, интерес босса ко мне исчез. Его даже мои поделки не впечатлили!
— Лет через пять их каждая мастерская клепать начнет, возня барыша не стоит! — одной фразой закрыв для себя мой вопрос окончательно, Мурза даже вызвал у меня уважение — мало кто разбирался в перспективах руноведения!
Дальнейшее Хак излагал еще более неохотно — речь пошла о нем самом. Еще до того, как сгинуть в подземной речке, второй охранник лавки Чиж, служивший посредником между ним и антикваром, поведал ему о неадекватности старика, называвшего принимаемого мальца «Кефалью». Для Чижа, который когда-то справлял с антикваром по отцу поминки, кличка «Кефаль» ничего не значила кроме начинающегося маразма Креста. Зато Хак… до самого Романова его фантазия не дошла, но надо признать, в своих домыслах он подобрался близко: профессионал, скрывающий свое прошлое, плотно сидящий на крючке у Креста. А если учесть, что многие секреты до сих пор передавались только внутри семьи, то с его точки зрения (правильной, кстати) молодой Кефаль мог значительно больше, чем рядовые кустари. И даже если я не унаследовал талантов деда (а Хак считал, что ровесник Креста для парня моего возраста может быть дедом, если не прадедом), то у меня в загашнике могло сохраниться что-то интересное. К тому же брезжила у Хака мыслишка насчет подвинуть босса, а в планируемой заварухе мои таланты могли пригодиться.
— Мурза в тридцать три принял город, — от высокопарной формулировочки я поперхнулся, сплевывая на конторку пошедший не в то горло напиток, — Да, — мое замешательство рассказчик истолковал неправильно, — Совсем молодым был. Но за тридцать лет многое поменялось, босс постарел и перестал успевать за переменами. Сейчас самое время развернуться, а он тихариться призывает, за шкуру дрожит. Давно пора отойти в сторону и дать дорогу молодым!
Вот тебе и «романтика», вот тебе и «братство»! «Кореш кореша не тронет!» Даже наемники, отлично понимавшие лишь один язык — язык денег, показались мне сейчас простыми и хорошими ребятами.
В общем, Хак решил, что раз Мурзе артефактор не нужен, то уж ему-то пригодится, нечего добру пропадать. Сначала он последовательно меня «прикармливал», скупая не без выгоды для себя произведенные безделушки и выступая передо мной эдаким добрячком и своим парнем, а сегодня разыграл целый спектакль с запугиванием в расчете принудить к клятве, за что в итоге поплатился собственной свободой — попался на крючок устоявшегося мнения, что сильные маги в руноведы не идут.