— Рисуем снова! — и он выдрал новый лист, начеркав на нем уже гигантскую раскормленную козявку, — Это тогда что?!
— Ну… — выдавать ответ, который вертелся на языке, я не рискнул, — Видимо, тоже «скаби».
— Слава тебе, господи! — картинно воззвал маг к небеленому потолку, — Понял! А это тогда? — и нарисовал в уголке листа новую совсем крохотную «скаби», точнее то, что подразумевал под этой руной.
— Судя по всему, снова «скаби», только маленькая.
— Если ты сейчас пойдешь и отольешь их, допустим, из серебра, по моим чертежам, будут они работать?
Я посмотрел на него, как на умалишенного. По его чертежам? По вот этим?..
— Да отвлекись ты от моих каракулей! — снова вспылил мой учитель, — Ты-то «скаби» отлично знаешь! Я сейчас просто размеры имею в виду!
— Будут, но, во-первых, вес, во-вторых, дороговизна, а в-третьих, проводимость и выход будут зависеть…
— Сам себя слышишь?! Вот он твой затык! Твой недостаток, если хочешь знать! Ты сразу же начинаешь думать про проводимость, сопротивление и чертову дюжину других параметров!!! Думаешь о точности, весе… А нету их, понимаешь?!
Не понимал.
— Хорошо, давай отринем руны и возьмем пример из другой области, — он взял ветошь из стопки Мадлен и завязал ее в корявый бант, — Что это?
— Кусок ткани, завязанный кривым бантиком.
— Бант. Остановимся на этом слове. Это? — теперь бантом завязалась неровно оторванная от его рисунков полоска бумаги.
— Бант.
Вошла Мадлен, увидела дыру в стене и начала ругаться.
— Мадлен, погоди, — оборвал ее Санни, — завяжи бант!
— На чем? — оторопела наемница.
— На чем угодно!
— Э-э-э… — она тайком покрутила пальцем у виска, но послушно свернула бантиком кусок ненужной проволоки, — Сойдет?
— Сойдет! О! Христ и Незабудка! — обрадовался он, как родным, заглянувшим в техничку наемницам, — Завяжите по бантику!
— Что?
— Где?
— Бантик. Хоть где!
Наемницы переглянулись, но просьбу мага выполнили. Христ поискала глазами и завязала бантом ту же ветошь, а Незабудка — концы шнурка на собственной косе. Глава «Валькирий», расправив получившиеся петли и хвостики, бросила завязанную тряпку обратно в стопку и, видя, что на нее не обращают внимание, повысила голос:
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
— Урок для одного тупого индивидуума! — отмахнулся Санни.
— Чего тупого-то сразу?! — окрысился я.
— А стене обязательно быть учебным пособием? — возмутилась Христ.
— Издержки процесса, — не стал стучать на меня маг, но сам выдал угрожающе в мою сторону, — И кто-то их обязательно потом уберет! — и снова валькирии, — Христ, больше не повторится! Дыру заделаем сегодня же!
Наемницы укоризненно поцокали языками, но вышли, оставив Мадлен ворчать над чьими-то умственными способностями.
— Ладно, я имею теперь четыре бантика, пятый ушел с Незабудкой, и?..
— Есть необходимость: завязать бант. Максимум, что тебе нужно уточнить — это где, на чем и какого размера! Не надо описывать весь процесс от начала до конца, с перечислением градусов и миллиметров! Вот в чем твоя проблема! Магия — это не твои железки, это фантазия! Искусство!
Определение меня решительно не устроило. Для меня магия была такой же наукой, что и остальные.
— Ты усложняешь, — устало махнул рукой маг, — Даже не так — переусложняешь! Твой подход тоже имеет право на существование, но не удивляйся, что каждое действие придется вымучивать и тренировать до посинения. А в итоге все равно придешь к моему методу. Просто потому, что количество перейдет в качество.
В тот день мы так и остались каждый при своем мнении. И лишь очень долгое время спустя я начал понимать, что он имел в виду: я действительно слишком сильно сосредотачивался на подробностях выкручиваемых из окружающей энергии фигур, старательно думал об их размерах, углах и допустимых отклонениях, оттого и шло все натужно и со скрипом. Певцу, чтобы петь, не нужно знать частоту и децибелы. Даже ноты по большому счету необязательно! Да, есть свои тонкости и специфика, с улицы в оперные теноры не попадешь, но в целом: ты либо поешь, либо нет. И если воспользоваться той же аналогией, то мне, знающему, как добиться того или иного звучания с помощью механических приспособлений, следовало для начала поставить голос, а уже потом думать, как дополнить то, что отмерила природа.
День, когда с Санни слетело слово служить «Ястребам», запомнила вся Слободка, хоть и не знала истинных причин. Избавление от всех навешанных долгов ударило магу в голову, он двое суток не просыхал сам и поил каждого встречного. Разумеется, что самыми первыми встречными были «Валькирии», но и в барах он успел отметиться, угощая всех подряд. Фразочка на пяти языках: «Ты меня уважаешь?!» — в те дни стала его визитной карточкой. Даже если кто-то думал иначе, отказать ему в лицо смелости хватило только у двоих местных, которых неведомо каким ветром занесло в грозивший взорваться от алкогольных паров кабак.