— Ты замечал, как многие стремятся отодвинуться от Санни?
— Замечал, — чуть подумав, ответил утвердительно, — Но я считал, это из-за его репутации, не?
— Из-за репутации — это само собой. Но ты точно так же знаешь о ней, и ничего!
— Да я даже как-то вытаскивал его из бара, где он с кем-то поцапался! Ты представляешь, оказывается, у него слово было на ограничение преступной деятельности! — по секрету поделился я с подругой, — Как это сочетается с его легендарными загулами — ума не приложу!
— Мне странно, что я-не маг, объясняю это тебе-магу: слово — оно не вокруг, а в голове дающего. Он просто не воспринимал те бойни преступлением, вот и всё! — Хотел ее перебить, признавшись, что тоже попадал под пресс слова и всё не так, но осекся, это ведь реально я сам считал, что должен вернуться домой. Знал, что дома нет, но бесповоротно осознал много позже! Почему бы и Санни не считать отряд действующим, пока жив и дееспособен он — последний ястреб? Незабудка, не уловив моих метаний, продолжила, — Но, знаешь, своей новостью ты меня не успокоил, если сейчас он может и заведомые преступления творить, то страшновато жить становится! Одна радость, что скоро уберется отсюда!
— И я вместе с ним, — грустно признался. — Цветочек, а поехали с нами, а? Что ты здесь забыла? Песка я тебе и дома найду. Поехали?
— Юля… — невпопад выдала наемница.
— Где?
— Здесь, балда! Зовут меня Юлия!
— Юля, Юленька, — попробовал имя на язык. Ей шло. — А меня Петр.
— Вот и познакомились! — констатировала Юля, и от нелепости происходящего мы оба рассмеялись. Знаем друг друга год, сколько раз ругались, дрались, задумывали сообща каверзы, успели сойтись, расстаться и снова (я надеюсь!) сойтись, а познакомились только что. Цирк!
— Эй, голубки, идите милуйтесь подальше от нормальных людей! — в наш спальник полетел ботинок от Зины — единственной девушки, которую почему-то все звали по имени. Подружка Санни даже позывного не имела, Зина и Зина! Мы переглянулись и снова прыснули, но оперативно последовали совету, перенеся наше лежбище за границу лагеря.
Ночь была прекрасна. Пустыня шуршала в такт нашему прерывистому дыханию, чей-то очень далекий вой прозвучал в унисон со стоном моей любимой, любопытные звезды наблюдали с высоты, а я, усталый и разморенный, смотрел на них в ответ.
— Выходи за меня? — и сам испугался своей смелости.
Мягкий смех, видимо, следовало воспринимать как «нет».
— Почему?
— Я тебя старше! — ласковая рука стала перебирать мои волосы, от удовольствия захотелось урчать. Захотелось — и заурчал, получив на это новую порцию веселья.
— А я умнее! И богаче! — на что вместо поглаживания получил щелбан.
— У меня есть дочь!
— Большая?
— Семь лет.
— Это прекрасно! — рука на миг замерла, а потом снова вернулась к ласке.
— И почему же?
— Ну смотри, я молод, маленьких детей боюсь. А тут раз — и уже ничего не надо! Пеленки-распашонки-какашки, — на этом месте я непроизвольно скривился, — уже пройденный этап, буду покупать ей кукол и платья. Вам обеим покупать! Гонять от вас ухажеров! Тебе нравятся мои планы на будущее?
— Нравятся, но ты забываешь, что ты маг, а я нет.
— А в чем загвоздка?
— Ты еще долго останешься молодым, а я уже скоро начну стареть. Посмотри на Санни — ему почти тридцать, а выглядит он моим ровесником. Дальше будет только хуже. Тебе будет сорок, ты будешь молод, а я стану к тому времени старухой…
— Чушь! — истома прошла, как ни бывало, — Ты говоришь, что слово в голове дающего? Может быть, вполне тебе верю. Но и твои надуманные причины — тоже только в твоей голове. Ты еще не попробовала, а уже ищешь повод! Мой отец был старше матери почти на пятьдесят лет, выходя за него, она точно знала, что переживет его! И что?! Это ее не остановило! Более счастливой пары я не знал! Ты не представляешь, как я мстил отцу, когда ее не стало! Как он сам себе мстил! Вот-вот, ирония судьбы! Она погибла едва разменяв тридцать, а он дожил до восьмидесяти.
— Он… тоже?.. — голос Незабудки дрогнул.
— Был бы я здесь, будь он жив! Не случись… того, что случилось, он бы и сейчас возился со своими железками, а я бы честно прогуливал лекции в столичном университете.
— Сейчас лето, каникулы, — тихо поправила девушка.
— Значит, чах бы дома в лаборатории, костеря его на все лады. Я люблю тебя, — выдохнул я страшные в своей неотвратимости слова, — Хочу быть с тобой. Засыпать, просыпаться. Я стану хорошим отцом твоей дочери, обещаю! А насчет молодости — дай мне шанс! В конце концов, все женщины — ведьмы, выпьешь из меня все соки, делов-то? Будешь молодой красоткой, а я старой развалиной!