— Сколько?
— Десять, за меньшее не возьмусь. И многого не жди, было бы что-то, дело бы давно в архиве пылилось.
— Ок! — финансы пока что позволяли не экономить, — Аванс?
— Четыре, это на взятки! — извиняющимся тоном произнес он, — Материалы не вынесут, но общую картину соберут. Только подождать придется — такие дела в спешке не делаются.
— Лишь бы не годы!
— Нет, не годы. Но, думаю, пара месяцев точно потребуется.
С любопытством посмотрел на человека, имеющего подвязки в самой закрытой службе империи и не боящегося в этом признаваться. Стучит?.. Сердце ёкнуло: тогда мой интерес точно где-нибудь всплывет. С другой стороны, иных вариантов все равно нет, а все незаконные действия ложатся на самого Умника… И наемники его не нахваливали бы… Так и ни придя к устойчивому мнению, отсчитал аванс: это мой отец, и я имею полное право знать о ходе следствия! Но еще одну задачу приберег для конкурента своего собеседника — просто, чтобы не складывать все яйца в одну корзину.
— К новому году.
— Клиент платит — я работаю.
Умник не все рассказал при встрече, вдумчиво копаться в папке пришлось еще целую ночь. А потом, поломав себе все планы, я банально заболел: то ли догнала запоздавшая акклиматизация, то ли подвел сырой обманчивый климат Петербурга, но я свалился с сильнейшей ангиной. Сам не ожидал, что как маг с «вуалью» могу с чем-то слечь, но, как выяснилось, некротическая ангина входила в черный список и пробивала мажеский иммунитет, как и еще пара десятков совершенно непроизносимых названий из перечня, с которыми ознакомился несколько позже.
— Ну что, как успехи? Наш парень?
— Он, конечно. Молодой, руновед, Кабан, какие сомненья? — лысый старик тяжело опустился в кресло и с видимым удовольствием продемонстрировал ловко работающие пальцы правой руки.
— Не скажи! В сентябре уже был один ложный сигнал. Ты не в курсе истории, а мы тогда Солнцева дернули и в итоге очень некрасивый вид имели. Мне потом провели небольшое исследование — так знаешь, сколько наемников ходит с кличкой Кабан? Почти два десятка! В списке часто употребляемых прозвищ где-то на сороковом месте, а если добавить все синонимы, вроде: «Вепрь», «Свинтус», «Боров» и «Хряк», то и на двадцатое претендовать может. Из них трое более-менее подходящего возраста, а четверо худо-бедно разбираются в рунах. Правда, справедливости ради, юнцы с руноведами не пересекаются, кроме нашего героя, разумеется.
— И что же во главе списка? Я так, потешить любопытство?
— Не поверишь — «Малыш»! Абсолютный рекорд, сто сорок три человека! На втором — представители кошачьих, одних «Котов» восемьдесят два! Остальная фауна занимает где-то пятьдесят процентов общей численности, никакой фантазии у людей!
— Действительно, — хмыкнул старик, — Но этот поросеночек точно тот самый! Худо-бедно — это не про него, а ты знаешь, мне есть, с чем сравнивать. Веллер сразу отказался, хваленый Серковский трое суток только изучал, прежде чем цену назвать, а потом еще две недели колупался, и результат ты видел. Про остальных даже упоминать не буду, сам помнишь, как я мыкался. А этот… Я, конечно, понимаю, что каких только самородков ни рождает земля русская, но тут за каждым движением чувствуется многолетняя практика и школа. И цену себе знает, у самоучек это только с годами приходит.
— А внешне?
— Тогда Романова-старшего я видел ровно двадцать минут и не скажу, что сходство налицо, как раз наоборот — совершенно разные типажи, пока за инструмент не возьмется. Тогда да, одна порода! А с данным мне описанием полностью совпадает: эдакий персидский царевич, — и не совсем логично закончил, — А может не будем юнца отдавать? Самим такой пригодится?
— Анатолий Иванович, не начинай! Мальчишка может быть хорош, даже не может быть — просто хорош! — исправился хозяин под насмешливым взглядом гостя, — Даже если не переплюнет папашу…
Генерал встал, прошелся по затемненному кабинету, проводя по стенам неприметной коробочкой. Удовлетворившись осмотром, сел обратно на место и произнес:
— Год! У нас год, не больше! До очередного юбилея собственного правления император точно доживет, не сам, так врачи вытянут. Дальше счет пойдет на месяцы, если не на недели. Не уберем наследника, так и придется приносить ему присягу. Я знаю, что ты под это ничтожество и извращенца не пойдешь! — отмахнулся он от пытавшегося что-то вставить старика, — Ты, я, мы можем отказаться! Выслуга позволяет, уйдем на пенсию, начнем разводить кур… что остальным делать? Подать разом в отставку и надеяться, что акт саботажа останется незамеченным? А личная присяга не шутки, даже ты, неодаренный, с трудом помыслить можешь, чтобы против любого из их семьи поднять руку, а остальных сразу выворачивать и гнуть начинает.