Взгляните на фотографию 1981 года. Трое из ларца, мы одеты в советские костюмы. Да-да, и модник по центру по имени Рауф, дружба с которым пережила уже сорок лет. На нем костюм от фабрики «Большевичка», купленный его отцом в универмаге «Москва», правда, это был лицензионный выпуск французского «Вестра Юнион», в районе ста рублей за штуку. Сейчас уже не узнаешь, но уверен, что тогда в универмаге «Москва» дядя Тельман купил сыну два костюма — второй представлен на свадебном фото — из-под полы. Азербайджанцам вообще было проще о чем-то договориться с торговлей: в них было сложно заподозрить «подсадную утку». Туфли у Рауфа, приобретенные у кого-то в Кировабаде, итальянские, бордового цвета на высоком каблуке: если бы были черными, признавался он, спал бы с ними, положив под подушку.
Я и бородач Костя, наш староста курса, выглядим, конечно, поскромнее, хотя туфли у меня тоже с высоким скошенным каблуком (комплексовал слегка из-за невысокого роста), но и заношены до предела. Лишь через два года я смог Рауфа перещеголять, ибо с подачи отца пошил себе костюмчик к свадьбе в цековском ателье на задворках Кутузовского проспекта.
В СССР много что строили — БАМ, борщ и… костюмы. А как еще назвать подобное действо, которое растянулось на месяц с гаком: сперва выбор ткани — обязательно серого, немаркого цвета — и фасона жилетки, потом многочисленные примерки?
На финал я пригласил Рауфа, чтобы он оценил или, что более вероятно, убедился, что мы тут, в Москве, тоже не лаптем щи хлебаем. Забрав костюм, мы двинулись домой, и в тот же день я чуть не пролюбил свою «прелесть», забыв ее в такси. Опомнился я быстро, когда сообразил, принимая от Рауфа свертки с полуфабрикатами к ужину, что в руках чего-то не хватает. Из магазина-кулинарии я бросился к стоянке, где нас высадили, и, о чудо, таксист нас поджидал. А я уже успел подумать: все, свадьбе финита!
Вот мой образец для подражания (фото из семейного архива)
Или этот? (фото из семейного архива)
Трое из ларца (фото из личного архива Р. Адгезалова)
Рауф и я в тех самых костюмах (фото из личного архива К. Чармадова)
— Залез в твой бумажный пакет, а там хорошая вещь. Уверен был, что вернетесь, — обрадовал меня водитель, восстановив мою веру в хорошее в людях, особенно в таксистах. После моей эпопеи с тортом в Ленинграде я к ним относился с большим недоверием.
Этот костюм потом долго служил верой и правдой всему нашему курсу, пока вконец не износились брюки. Как мог служить костюм студенческой банде, спросите вы? Изнутри был вскоре пришит особый карман, в который закладывались шпаргалки к экзаменам, так называемая бомба. Мне они обычно не требовались, а вот сокурсники, зная про мою предусмотрительность, постоянно просили их выручить.
Свадьба помогла и с обувью, и с такой полезной вещью в семейной жизни, как кольцо для невесты (жениху не обязательно и даже вредно), но на все остальное у нас просто не хватило. Ответственно заявляю, что в СССР было необходимо ввести правило, обязывающее родственников дарить деньги в момент подачи заявления на регистрацию брака, а не на самой свадьбе. Брачующимся (вот же дикое выражение!) выдавались талоны на приобретение вещей в специальных магазинах для новобрачных, одна штука в руки. Но денег у нас было немного, и поэтому мы купили дополнительно лишь туфли невесте и мне сабо, опять же таки на высокой танкетке[21]. Столько упущенных возможностей!
В том же ателье, где был построен костюм, чуть позже была приобретена ондатровая шапка. Подобный головной убор носили исключительно люди с положением. В Москве даже прозвали один элитный квартал «ондатровым заповедником». Недаром Владимир Войнович воспел такую шапку в своей одноименной повести 1987 года. В общем, ушанка у меня была зачетная, район у нас был спокойный: носил я ее смело и долго, никто не сбил и не отобрал[22].
Она да немаркий костюм — вот и все, чем я мог бы тогда похвастаться и совершенно не переживал по этому поводу. Что скрывать, на первом-втором курсе еще были какие-то амбиции на этот счет, но женитьба, потом рождение ребенка… вот буду я о такой ерунде думать, во что одеться, когда пора бежать на молочную кухню![23]
21
Увы, именно сабо, как это ни дико звучит в условиях подготовки к свадьбе. А что было делать, если иного варианта на высоком каблуке не было: не дышать же жениху в пупок невесте?
22
На районах, как сейчас выражаются, молодежные банды развлекались, сбивая с прохожих дорогие шапки, чтобы подобрать и быстро убежать. В школьные мои годы доводилось о таком слышать, но в восьмидесятые на Юго-Западе стало поспокойнее.
23
Боюсь, знатоки молодежной культуры того времени меня неправильно поймут, ибо слово «молоко» ближе к концу восьмидесятых вызывало ассоциации, далекие от грудного кормления. Лучше быть отцом урода, чем фанатом «Депеш Мода». Каждый четверг в «Молоке» (Олимпийская деревня) собиралось под сотню странных парней в черных косухах и очках-авиаторах. Венцом их праздника безумства станет парад депешистов в центре Москвы в 1991 году, когда к шествию будут подбегать ошалевшие милиционеры и спрашивать: вы кто, фашисты?