Дальше — больше. Мое знакомство с закрытым миром советских диппредставительств «подарило» мне неприятное открытие: если где и были в СССР мажоры, их следовало искать среди детишек наших дипломатов. Зазнайство, представление о себе как о высшей касте, начинавшееся с посольской школы и продолжавшееся потом в МГИМО, плохо скрываемая насмешка над реалиями СССР, культ западного образа жизни, оголтелый вещизм — я был в шоке!
Отец начал свою работу в качестве парторга с приведения в чувство директора школы, допустившего разделение учеников на две касты — детей дипломатов и обслуживающего персонала[48]. Мать была в ужасе от уровня знаний школьников, родители которых попросили ее подготовить своих чад к поступлению в московские вузы. Доводилось наблюдать такую сцену: стоило кому-то вернуться из города с фирменными пакетами в руках, на балкон посольского дома высыпало множество жен сотрудников, чтобы оценить, из какого магазина покупки. Рассказывали, что из Сирии, из апельсинового рая, выгнали молодую семью дипломатов низкого ранга за то, что они кололи своим детям витамины, чтобы не тратиться на фрукты. А сколько «трагедий» пережили посольские, не имевшие доступа к каталогам товаров по выписке?
Летняя резиденция генконсульства в Стамбуле, в Бююкдере, до реставрации (фото из личного архива Е. Кудрявцевой)
Посольская самодеятельность в Анкаре. Догадайтесь, кто в центре! (фото из семейного архива)
Представляю, как возмутится моими наблюдениями Дмитрий Песков, который в то время работал переводчиком в нашем посольстве и с которым я в девяностом году шапочно познакомился на теннисном корте в Анкаре. Но я описываю именно свои впечатления — ощущения человека со стороны, а не из системы советской дипломатии. Она калечила людей, в первую очередь детей, с точки зрения принятой в СССР общественной морали, прививая им ложное ощущение избранности[49] — так мне представлялось тогда, и сейчас я думаю, что я прав. Всегда где тонко, там и рвется. Противостояние двух миров особенно резко проявлялось на их стыке, особенно тогда, когда началось усиление Запада за счет стран Варшавского договора, когда рухнула Берлинская стена, а главный «сапог»[50] в Анкаре со смехом нам с отцом признавался под рюмочку в посольской бане: «Ну что я могу предложить американцу — яхту, виллу? Пробовал. В ответ услышал: дружище, у меня все это есть. А у тебя?».
С другой стороны, этим детям гораздо легче удалось пережить крушение СССР и вписаться в новую Россию. Впрочем, не стану изображать из себя невинную овечку: меня тоже посещали мысли о необходимости как-то устроиться в стране, где уже началось великое разграбление. Бесславный, в чем-то даже карикатурный финиш огромной державы, народ которой прагматично променял светлую, но несбыточную мечту на джинсы и колбасу, чтобы потом разочароваться и в надеждах на помощь Запада, и в мире всеобщего благоденствия.
Теперь я готов ответить на вопрос, вынесенный в заголовок. Чем заканчивается Родина? Для меня и для моего поколения, как и для более старшего, родина закончилась спуском флага СССР в Кремле 25 декабря 1991 года в 19:35 по московскому времени. Страна, в которой я родился и которая навсегда вписана в мой паспорт, прекратила свое существование. На этом закончилась и моя история мажора СССР.
Декабрь 1991 года в советской и зарубежной прессе
Сифари-95
(вместо эпилога)
Остров свободы, Куба, дышащая сексом, сигарным дымом и румбой. Залитая солнцем и ромом, пропахшая тропической сыростью и удивительным местным кофе с горчинкой в послевкусии. Непонятно как выживающая после ухода советских «товарии»[51], как называли кубинцы спецов из Союза: в отелях воруют ровно половину того, что в сейфе в номере, невзирая на любовь к России, а шведский стол на Варадеро ошеломляет размахом и разнообразием, чтобы потом было что захватить домой кухонным работникам как остатки. И поражающая своих гостей островной экзотикой: чучелами крокодилов, банановыми чипсами, как из картошки, черепаховыми стейками и супом и, конечно, дарами моря и океана, которые можно добыть своими руками.
48
Жена делилась своими впечатлениями от посольской школы на Кубе. Даже в социалистической стране, в огромной советской колонии, которая была не чета турецкой и где политработников от ГлавПУРа и представителей от ЦК было не счесть, в школе ощущалась существенная разница между детьми дипломатов и всеми остальными, начиная со школьной парковки посольского автобуса, отдельного класса «А» и заканчивая победами в конкурсах и «натянутыми» пятерками в аттестате.
49
Даже отец, имевший огромной опыт аппаратной и «паблик рилейшнз» работы, чувствовал первый год снисходительное отношение со стороны главных наших дипломатов. Со временем оно рассеялось.
50
«Сапог» — военная разведка, «погоны» — комитетская, ПГУ, на посольском сленге. Реальная история.
51
Не знаю подробностей того, как спустили советский флаг на Кубе, но во многих наших посольствах смена флага превратилась в фарс. Его поменяли под покровом ночи, никого не ставя в известность. Но в Турции наши все сделали по протоколу, в присутствии официальных лиц. Об этом писал Владимир Анатольевич Георгиев — исследователь истории внешней политики России, дипломат, учитель, патриот (