Джей Ливернуа
Поделюсь своей фантазией…
Алхимия нужды преображает
Навес из веток в золотой шатер.
Писать на подобную тему — значит без оглядки броситься в пучину мазохистских переживаний. К мазохизму я испытываю и глубокое отвращение, и не менее сильное влечение; я бунтую, даже несмотря на то, что в него погружается моя душа. Я нахожусь в классической зависимости от моей темы. У меня внутри начинают пробуждаться все мои фетиши, мои кумиры и мои симптомы; страница бумаги становится холстом, где рождаются образы, которые могли бы посоперничать с персонажами полотен Босха; они взлетают со страницы и начинают меня бичевать. Потерпев сокрушительное поражение в конце первого же абзаца, я начала с негатива, с погружения вглубь, и нет никаких признаков того, что у этой пропасти есть дно.
Я сознаю, что во многом дает о себе знать моя собственная психология, прорываясь в промежутке между точкой и красной строкой, проявляясь после каждого прилагательного. Это не помогает, но этого и не стоит избегать. Это — часть мазохизма: исповедь, саморазоблачение, обнажение, самораскрытие, раздевание, сведение к самой сути. Мазохизм важен не столько для сексуального удовольствия, сколько для жизни души. Возможно, для того, чтобы продвинуться вперед, нам время от времени придется взяться за хлыст, но уж если на нас воздействует объединяющая сила фантазии, обратного пути нет. Фантазию остановить нельзя, и она творит реальность.
Мазохизм — прежде, чем все остальное, — неотъемлемая реальность. Это — не абсолютное извращение, не ущербность, не отклонение от нормы, а сущность: отражение души во время ее мучительных страданий в такие моменты, которые невозможно описать словами. Это время испытания утонченной боли, наступающей смерти, нашествия жутких образов, невыносимой страсти, воспламеняющей и тело, и душу. Появление этой книги — по существу следствие «странной необходимости».
Я нахожусь в неоплатном долгу перед Мэри Линн Киттельсон, непревзойденным мастером слова, для которой редактирование этой рукописи было тяжелой работой и которая стала ее крестной матерью; нельзя было обойтись без ее верной руки и точного и веского слова. Благодаря поразительной игре воображения Мэри Линн, искусству владения словом, критичному отношению и твердому желанию выпустить эту книгу в свет она стала намного содержательней. Я хочу поблагодарить многих других людей, принявших участие в подготовке к публикации и выпуске этой книги: редактора Кэролайн Уининг, увидевшую в середине моего путаного текста нечто жизнеутверждающее и одним движением своего указующего магического карандаша открывшую ему дорогу; Джуди Грэй-Шафман, благодаря которой я начала писать эту книгу; Мэри Фидлер, которая с начала и до конца сохранила веру в успех, Джинн Пирс, Дуга Белкнапа и Демоса Лорандоса, которые были первыми читателями рукописи и одинаково страстно выражали и свое одобрение, и свою критику; и в особенности — Пэт Бэрри, Джима Хиллмана, Криса Сантелле, Джона Пирса и Валери Лопеса, которые за многие годы дали мне намного больше, чем им кажется, причем сделали это совершенно незаметно для самих себя.
За все недостатки книги несу ответственность только я.
Предисловие автора к русскому переводу книги
Эта книга начала свою удивительно долгую жизнь в 1982 г., когда издательство Spring Publications включило ее в список своих изданий. Удивительно, что книга на тему мазохизма была написана не для того, чтобы кануть в неизвестность. Наоборот, в течение 20 лет она вызывала широкий интерес академической аудитории, людей, занимающихся клинической практикой, а также юристов. Однако я сомневаюсь, что в 1982 г. кто-либо в издательстве Spring Publications мог поверить — определенно не я — в то, что эта книга о мазохизме будет пять раз переиздана, подвергнется второй редакции и в результате станет, по оценке рецензентов, «классической» и пионерской работой в этой области.
Разумеется, я, как автор этой книги, очень признательна Валерию Мершавке, который выбрал ее для перевода на русский язык, причем она оказалась одной из первых отобранных им книг в пространном списке изданий Spring. Приятно узнать отзывы обычных людей, прочитавших эту книгу, которым она в какой-то степени помогла, ибо в конечном счете она была написана именно для них. Не для экспертов, не для практикующих клиницистов, не для юнгианских аналитиков, хотя известно, что многим из них она также принесла немалую пользу, — но прежде всего для обычных людей, испытывающих мучения от тайных фантазий о получении постыдного удовольствия. Книга была задумана для тех, кто ищет некий смысл во внешне непримимых противоречиях; такой она и получилась.
Я очень благодарна Валерию Мершавке за его работу над переводом, а еще больше — за его убежденность в том, что эту книгу нужно перевести на русский язык. А теперь эта маленькая книга начинает свою новую жизнь. Я надеюсь, что новые читатели сочтут ее в чем-то для себя полезной, ибо независимо от того, на каком языке выражает себя душа — русском, английском или каком-то ином, — она втайне отчаянно стремится к тому, чтобы ее голос влился в общечеловеческую многоголосицу.
Лин Коуэн 21.12.2002
От переводчика
Я хочу выразить огромную благодарность автору книги Лин Коан за помощь в переводе этой книги на русский язык, без которой многие мысли автора, понятные американским читателям, не были бы доступны отечественному читателю. Кроме того, я хочу выразить глубокую признательность Джессике Рейнер, сотруднице издательства Spring Publications, а также сотрудникам издательства «Когито-Центр», содействие которых существенно приблизило публикацию этого перевода, и конечно же, Виктору Исаевичу Белопольскому, который фактически открыл ей путь к отечественному читателю.
В. Мершавка 26.07.2004
Вступление
Бедная, заблудшая душа! Таинственный, тупиковый, Бесконечный лабиринт души!
Мазохизм… Упоминание о мазохизме чаще всего вызывает у собеседника странную улыбку. В его неодобрительном брюзжании слышится эхо неудовлетворенного аппетита. За гримасой отвращения скрывается вывернутая наизнанку улыбка ожидания. Что лежит в основе такого влечения-отвращения? Что в этом явлении привлекает обостренное внимание и вызывает противоречивое отношение?
Переживания, объединенные общим понятием «мазохизм», весьма разнообразны: от наслаждения/боли до раскрепощенной сексуальной активности с применением цепей и кожаных ремней для сокрытия эмоциональной боли, которая настигает нас почти ежедневно и дает нам ощущение удовлетворения. В более широком смысле этого понятия к мазохистам относятся не только приверженцы рабской покорности и дисциплины, но и люди, которые провоцируют и поддерживают отношения, приносящие им боль, не испытывая явного удовольствия, которые просто не знают, как эти отношения прекратить. Ревнивые любовники, брошенные возлюбленные, сексуально раскрепощенные и сексуально зависимые — каждый из них совершает мазохистские поступки. Повсюду мы видим торопливых служащих, обойденных вниманием супругов, не оцененных по достоинству предприимчивых дельцов, чувствующих, что над ними совершается насилие.
Чтобы дать о себе знать, мазохисту совершенно не нужно быть кровожадным и вопиюще вульгарным. Он наделен весьма ощутимым элементом человечности — классической формой нормы, т. е. чем-то «среднестатистическим». Все мы в среднем ежедневно ходим на работу, стоически выдерживаем давление некомпетентного менеджмента, инфляцию, налоги, скуку и сбои в работе компьютеров. По правде говоря, в среднем у нас крайне постыдные сексуальные мазохистские фантазии, которые, как правило, не реализуются в постели. Мы в среднем обычно лелеем тайные, но скромные амбиции, планы, надежды, которые почему-то никогда не становятся реальностью, а вместо этого оборачиваются болезненными воспоминаниями и горькими разочарованиями.