— Слепой! — поняла девочка и, взяв гостя за руку, подвела того к стулу.
— Садитесь, пожалуйста! Сейчас я приготовлю вам терере, а пока вы будете его пить, я накрою что-нибудь поесть.
— Спасибо! — снова очень тихо произнёс старик.
Индеец съел всё, что поставила перед ним девочка, и при этом не произнёс ни одного слова.
— Уважаемый, я вам в дорогу дам мешочек с чипой, йербой мате, хлебом и сахаром. Может вам ещё чего-нибудь? — поинтересовалась Жасмин.
— Нет, спасибо! У тебя очень доброе сердце… ты очень хороший человек. — Поблагодарил старик, вставая из-за стола.
Жасмин, взяв индейца за руку, довела его до самых ворот. Прежде чем выйти на улицу, старик вдруг прикоснулся своей очень тёплой ладонью к волосам девочки, а затем погладил её по щеке.
— Какая рыжая! Прямо огонь! — удивился он. — Судьба у тебя будет необыкновенной, — сообщил он и замолчал.
— Почему необыкновенной? — удивилась Жасмин.
— Замуж ты выйдешь за мужчину… Самого храбрейшего из храбрых… Я его уже вижу. Да я его вижу! Это великан! Настоящий великан! Он высокий, как старый кебрачо… Сильный… Очень сильный! Вижу его глаза… Они светлые… И волосы… Да и волосы, тоже светлые… Дети у вас будут… Много детей! Ты будешь любить этого мужчину больше, чем свою жизнь… Это очень достойный мужч… — старик, не договорив, шагнул за ворота.
— Хороший видно человек, но странный! — подумала о своём госте Жасмин, — как это мужчина может быть высоким, как кебрачо? Это сказка!
Жасмин Кейн блестяще закончила Университет Асунсьона, получив престижную специальность нотариуса.
Её родители переехали в пригород, где Томас построил огромный дом с тремя ванными комнатами, а в старом, расположенном в центре столицы, осталась жить Жасмин.
Половину дома, окна которой выходили на улицу, она переоборудовала в нотариальную контору, где была приёмная, помещение для секретаря, архив и просторный кабинет самой Кейн.
Жасмин уже исполнился двадцать один год, но она выглядела, как пятнадцатилетняя девочка: очень маленького роста с рыжими густыми, как у отца, волосами, круглым миловидным личиком, щедро посыпанным веснушками.
Несмотря на свою молодость, Жасмин за короткое время стала пользоваться славой высоко профессионального нотариуса. Через два года среди её клиентов уже были депутаты парламента, министры и даже президент Республики Парагвай.
Томас Кейн гордился своей умной и образованной дочерью. Ведь Жасмин уже принадлежала элите парагвайского общества, что очень льстило бывшему пастуху.
— Она вся в меня! Умница! — часто подчёркивал он в разговорах со своими друзьями, крупными латифундистами.
Одно только беспокоило Томаса, что Жасмин было уже почти двадцать три года, а она была одинокой. Но все разговоры о замужестве дочь резко обрывала:
— Значит, не пришло ещё моё время! Я хочу выйти замуж за мужчину, которого полюблю, а не за того, кто нравится вам, мама и папа!
На Парагвай надвигалась война, Жасмин была уверена, что вооружённый конфликт с Боливией неминуем. Но её родина практически не имела ни армии, ни оружия. Поэтому Жасмин Кейн не только поддержала, но и стала активной участницей движения «Винтовка для каждого парагвайского солдата!». Она каждый месяц жертвовала половину своих гонораров в этот общественный фонд, который собирал частные пожертвования для закупки оружия для парагвайской армии.
Жасмин сходила с ума от злости, читая в утренних газетах об очередном занятом боливийскими агрессорами парагвайском форте в Северном Чако. В своём кабинете она на самом видном месте повесила плакат «Северный Чако был, есть и будет ПАРАГВАЙСКИМ!!!».
После начала мобилизации Жасмин каждый день приходила провожать уходящих на войну солдат. Она старалась подарить кому-нибудь букетик цветов или мешочек с йербой мате.
В этот день всё было, как обычно: сначала митинг на площади. Кейн сразу же увидела этого офицера. Не обратить на него внимания было просто невозможно: огромного роста, с очень широкими плечами он возвышался над всеми солдатами, стоявшими на площади. «Настоящий великан! Он высокий, как старый кебрачо! У него светлые волосы… «— вдруг вспомнила Жасмин слова старого слепого индейца.
— Невероятно, но действительно, он — высокий, как старый кебрачо! Все, стоящие рядом с этим офицером, кажутся просто карликами! Да и волосы, волосы… Они у него светлые! Да, прав был слепой старик! — подумала девушка и внутри у неё вдруг всё оборвалось.
Когда все стоявшие вокруг площади люди, бросились бежать к солдатам, Жасмин не могла сделать ни одного шага. Ей казалось, что её ноги приклеились к булыжной мостовой.