У каждого был свой повод для радости. Жюстина радовалась тому, что может быть одной из немногих избранных кухарок здесь, высоко в долине, и что уже не нужно терпеть капризы Друстана. А однорукий рыцарь наслаждался тем, что стал магистром одного из звеньев.
Все они счастливы. И только Гисхильда ненавидит Валлонкур. Где Сильвина? Сколько дней девочка простояла у подножия Вороньей башни, глядя на замерзшее озеро. Целую зиму! Она с легкостью устояла против искушения бежать по замерзшему озеру. Слишком хорошо знала она, что значит путешествовать по зимней Друсне: без хорошей одежды и припасов ей далеко не уйти.
Гисхильда в ярости сжала губы. Они должны были забрать ее! Она ведь еще ребенок! Как она ждала эльфийку! Почему Другие не приходят, чтобы забрать ее? Ведь говорили же, что ничто и никто не может укрыться от взгляда королевы Эмерелль! Где же они? Она — наследница престола Фьордландии. Почему они не предпринимают ничего для того, чтобы спасти ее? Взять штурмом Воронью башню было бы легче легкого. А здесь, в Валлонкуре, понадобится целое войско, чтобы вызволить ее.
Мрачно бормоча что-то себе под нос, она вышла из барака.
— Ты последняя, сестра Гисхильда! — провозгласил Друстан. — Ты будешь мыть посуду звена и отнесешь ее обратно. — Он повернулся к остальным. — Время праздника прошло. Вы еще помните о том, что сказал брат Леон? Вы попали в мельничные жернова. И мне доставит огромное удовольствие найти в вас пару крупинок руды. Каждое утро, до восхода солнца, мы будем час бегать. После этого — плавать. Потом небольшой перекус и занятия с остальными звеньями. В первый год мы только отточим ваши основные познания. Вы должны уметь читать и писать, считать и ездить верхом, фехтовать и стрелять. А еще стать сильными. Торжественно клянусь вам, что вечером, возвращаясь в барак, вы будете настолько измотаны, что у вас не хватит даже сил проклинать меня. — Он оглядел всех по очереди, затем резко повернулся и побежал. — Вперед, за мной, послушники!
Некоторые тихонько застонали. Но Гисхильда была довольна тем, что нужно просто бежать: во время бега можно думать и мечтать. Может быть, эльфы хотят, чтобы она шпионила в Валлонкуре. Новое рыцарство — самый опасный враг, так всегда говорил отец. Знал ли он, что она теперь входит в число именно этих рыцарей? О чем думают боги? Сидят, наверное, в своих Золотых чертогах и смеются над ней!
Гисхильде не нужно было напрягаться, чтобы успевать за Друстаном, в то время как первые послушники звена, пыхтя, медленно плелись в хвосте. Сильвина научила ее бегать легкой, продолжительной трусцой, которой они носились по лесам Фьордландии и Друсны. Она могла бежать часами. Бежать, пока не перегорит боль, пока не будет испытывать только тупую усталость. И, возможно, гордость от того, что может бежать дольше некоторых послушников.
Вчера еще она строила планы и для видимости подчинилась неизбежному. Но она хотела положить конец этому празднику Божьим судом. Едва войдя в воду бассейна, она принялась беззвучно молиться богам Фьордландии, чтобы они ниспослали молнии с неба и помогли ей. А когда этого не произошло, стала молча проклинать Тьюреда и в довершение всего помочилась в его священный бассейн. Но этот загадочный чужой Бог все стерпел. Что это было — величие или слабость? Она не знала. Надеялась, что по крайней мере ее поразит молния. Не может же Тьюред так просто стерпеть, что она осквернила его бассейн! Это было глупо, наверняка она еще нужна отцу. Она ведь наследница престола. На ее плечах лежит ответственность… Она не имеет права умереть. Все это девочка поняла, когда размышляла вчера.
Столько всего нужно было обдумать! Принял ли Тьюред ее в число своих избранных детей? Она тоже стала частью его чуда. Гисхильда с ужасом вспомнила о том, как на ее белоснежной одежде проступил герб льва. Теперь она была одним из четырнадцати Львов сорок седьмого набора послушников Валлонкура.
И что же, теперь ей навеки закрыт путь в Золотые чертоги, в то место, где собираются умершие герои ее народа? Ее собственные боги бросили ее на произвол судьбы? Как ее могли принять в число самых благочестивых бойцов среди ее врагов? Если Тьюред такой всезнающий, как они говорят, то должен же этот Бог понять, как сильно она его презирает! Весь мир ее рухнул, когда вчера на ее белой сорочке появился герб. Она была совершенно уверена в том, что не принадлежит к этому миру. В тысячу раз охотнее она осталась бы одна в белом!