- Только полный импотент может не обращать на меня никакого внимания!
Справедливости ради надо сказать, что слюни купцы действительно пускали в огромном количестве. Импотентов среди них, видать, не было.
- Вот, - тараторила купающаяся в похотливых взглядах дива, - они все пускают слюнки! Как вы думаете, почему они все пускают слюнки?
- Наверно хотят напустить здесь море слюней, - зевнул Мих, - да и утопить тебя в нём, чтоб глаза не мозолила!
На умильной мордахе Цветика появилось некое подобие злорадной ухмылки. Неужели Роксана и его домогалась? Тогда понятно, почему он ночевал в конюшне!
Среда, день
Наконец, вполне насладившись триумфом и подняв собственную самооценку, пери вцепилась в какую-то расшитую кофточку, более напоминающую ночную рубаху и восторженно взвизгнула:
- Мих, я хочу эту рубашечку!
- Два золотых! - тут же сориентировался купец, взглядом более напоминающий сутенёра. В красном кафтане, с явно крашеной бородой, в двух косах которой красовалось аж по три разноцветных ленточки и золотые зажимы. Волосы тоже были заплетены в две косы с тремя лентами в каждой и такими же золотыми зажимами.
- Два золотых? - возмутилась дива. - От силы серебряк!
Смотреть, как пери торгуется, сбежался весь ряд. В ней явно сказывался опыт проживания на Востоке. Пусть и в гареме. Восток, он, видать, и здесь Восток. Купец был местный и кайф от такого спектакля явно не ловил.
Они договорились на шести серебрушках. Через час. Купец бы и через пятнадцать минут согласился, но Роксане требовалось повыпендриваться.
- Ну? - сказала Роксана.
Мы втроём с Цветиком стояли молча, не понимая, что ей ещё нужно. Какой-то дополнительный бонус к скидке?
- Ну? - более требовательно повторила Роксана. Разве что ножкой не топнула.
Мы по-прежнему стояли, не понимая, чего она хочет. Или она хочет, чтобы мы заплатили? С какой стати?
- Мих, ты будешь платить или нет? - озверела наконец дива.
- С какой стати? - обалдел меч. - Мне что, деньги больше некуда девать?
- Как с какой стати? - взорвалась Роксана. - Кто сегодня провёл со мной ночь?! А теперь уже и рубаху купить не можешь!
Не знаю, был ли Мих привычен к таким выходкам, но похоже, что нет.
- Дорогуша, - вкрадчиво начал он, - если у тебя вчера был приступ неуправляемой депрессии на почве долгого воздержания, - он выразительно обернулся на меня, - и я тебя отпаивал - за свой, заметь, счёт, так это ты сегодня должна мне что-нибудь купить, или, по крайней мере, вернуть один золотой из тех двух, что я на первач с пивом потратил. Хотя ты вылакала две трети, не меньше. Или ты думаешь, что раз я его не потребовал, то теперь на мне пахать можно?
- Что? - заорала Роксана, - Отпаивал? А почему я проснулась в твоей кровати?!!
- Потому что я был слишком пьян, чтобы тащить тебя обратно в твою комнату. Я просто ушёл туда сам. И не надо на меня так пялиться, у тебя уже глаза круглые. Тебе не идёт. Я ещё ни разу не напивался до такого состояния, чтоб не помнить, трахал я кого-то или нет. Заткнись и плати сама. Или пошли отсюда.
Роксана швырнула рубаху ни в чём не повинному купцу в лицо и вылетела из суконного ряда.
Дальнейшее наше путешествие свелось к обхаиванию Роксаной всего, что она видела. Не было ни единого торговца на всём рынке, которому она не сказала бы гадость. У этого горшок кривой, у того мясо тухлое, молоко прокисшее (и правда прокисшее!), кобыла старая, корова на последнем издыхании, клинок тупой, меч не сбалансирован, и вообще всему товару место только на помойке!
Как раз в момент поливания грязью какого-то очередного кинжала в оружейном ряду к Миху подошёл худощавый мужик в домотканой рубахе и о чём-то тихо поинтересовался. Мих задумчиво посмотрел на нас троих, и спросил, сможем ли мы втроём дойти обратно до постоялого двора. Роксана фыркнула и задрала нос. Цветик умильно завилял хвостом, а я задумался - а почему он спрашивает? Здесь что, настолько небезопасно, что мы за полчаса-час обратно не доберёмся? А у меня деньги общественные в куртке... Лучше бы Миху оставил. Впрочем, ещё не поздно.
- Да понимаете, - подтвердил мои сомнения торговец, - в последнюю неделю спрос на серебряные кинжалы возрос вчетверо. А утром, говорят, эльфийку чуть живую в канаве нашли, пришиб кто-то. Только для вампиров эльфийская кровь не годится, так что непонятно, кто её. Неместная, эльфийка-то. Местные ночью все работают, некогда им по улицам шастать.
Больше всего мне не понравилось, что Мих с Роксаной никак на эльфийку не прореагировали. Мих оценивающе рассматривал наше вооружение, а я вспоминал фразу "И куда ты опять попрёшься ночью и под дождём?".
Меч подумал, вынул из-за голенища свой кинжал в кожаных ножнах и сунул мне в сапог.
- Серебряный, - пояснил он, - жить очень захочешь - ткнёшь. Не бойся, никому вы с Роксаной не нужны. Дойдёте, это я так, пугаю для профилактики.
А, по-моему, это он утешал для профилактики.
Зато заблудиться на этом базаре было невозможно. Сзади прекрасно видна городская стена, стоило повернуться к ней спиной - и вот оно, нужное направление.
Мы начали выбираться с рынка. Минуты через две кинжал в сапоге начал мешаться. На выходе он уже натирал ногу. Как же Мих вообще эти полуметровые железки в сапогах таскает? Это же кошмар какой-то! Я наверняка ошибся, когда считал, что у него пара кинжалов или нож за голенищем - тут и с одним-то не походишь. Нож, конечно, короче, но и его таскать в сапоге, наверно, не в радость. Кинжал начал выпрыгивать из сапога. Я упихал его обратно. Нога заболела, мне с трудом удавалось не хромать. Наверно, у Миха вообще кинжала в сапоге нет. Он просто появляется из ниоткуда, как сабля. Иначе как он бегает и верхом ездит? Кинжал опять начал выползать из сапога. Скотина! Такая же вредная тварь, как и его хозяин! Я задвинул его поглубже. Интересно, если я его вытащу и понесу в руке - засмеют меня или нет? Или стража зацапает? И зачем тогда Мих мне его именно в сапог затолкал? Кинжал опять предпринял попытку выпрыгнуть наружу.
Сколько нам ещё тащиться до дома? Вытащить ремень из джинсов и повесить на пояс? Прямо посреди улицы? Может, попросить Цветика его понести, не обидится?
Мих нарочно мне всучил эту дрянь, чтобы я помучился и не думал о вампирах или грабителях! Тут ни о чём другом, кроме как до гостиницы дохромать, и думать нельзя!
Занятый постоянными наклонами и остановками по укрощению сволочного кинжала, я не заметил, как Роксана оказалась далеко впереди, поэтому не сразу среагировал, когда до меня донёсся заливистый тонкий лай Цветика.
Разогнувшись, я увидел, что спереди к пери приближаются три фигуры в плащах. По росту, телосложению и плащам они походили на Усладу, когда я её увидел первый раз - такие же высокие и тонкие. Ноги, вопреки разуму, сами помчались на помощь женщине.
Нападающие обходили Роксану по кругу, прижимая к глухому забору. Улица, как назло, была абсолютно пуста. Нет, какая-то серая дворняга, которая возможно шпик, на улице присутствовала, но никаких поползновений к нашей защите не предпринимала.
Я долетел до Роксаны и схватился за кинжал. А его не было! Он вылетел из сапога при моём стремительном броске! И стоило так мучиться, чтобы потерять его в самый нужный момент! Впрочем, точно его метнуть я всё равно не натренирован, а пырнуть человека ножом в драке не факт, что смогу вообще. Фигуры медлили, Роксана неспешно закатывала рукава. Я лихорадочно огляделся. Ага, забор. Подгнивший. Подскочил к штакетнику, всё время ожидая, что ударят в спину, пнул ногой в доску, переломил, отодрал. С доской от забора развернулся навстречу врагам. Уже не первый раз замечаю, что копьё или дубина мне подходили бы больше меча. На худой конец, вилы или лопата! Мих, где ты!
Трое всё размышляли. Пугают, что ли? Лиц под капюшонами не видно, стоят, не шевелятся. А у меня деньги общественные в кармане! Наконец, они что-то всё-таки надумали, потому как шевельнулись.