Дядя Ваня с минуту помолчал, а потом снова наклонился ко мне:
- По секрету тебе скажу: с нашим уходом у вас все не просто начнется, а начнется очень бурно.
Я непонимающе посмотрел на него.
- Этот, как его... Полководец, в общем, вернется и даст вам жару. У вас столько дел будет, что обо всех переживаниях забудете напрочь, не до телячьих нежностей станет.
Я тоже помолчал.
- Ну, ладно, давай тогда прощаться. - Я встал.
- Нет, не будем прощаться. - И рассмеялся, глядя на мое растерянное лицо. - Нам еще встречаться и встречаться. А что ты хочешь? Мы там и так долго живем по сравнению с вами, а вы теперь тоже невольные долгожители. А за то время, что вам теперь уготовано, что только не случиться. И с нами встретитесь тоже.
Дядя Ваня снова взял в руки каннель и начал что-то наигрывать, какую-то кашу из разрозненных нот, пристукиваний и прискребываний ногтем по струнам. Наверно, музыка с далекой родины. Ярвевана, только что отошедший в очередной раз от Жоры, подошел и встал вплотную к дяде Ване справа, Калев пристроился слева. Ярвевана обнял друзей за плечи, они сдвинули головы вплотную и Ярвевана начал что-то стремительно шептать. В какой-то момент музыка умолкла и остался только этот шепот, стремительный и неразборчивый, как шелест снежинок по стеклу. Потом они одновременно сделали шаг в сторону и встали точно в тень от меча. И пропали.
Мы молча подошли к мечу и встали вокруг него. Говорить не хотелось, да и сказать было нечего. Я протянул руку и погладил меч. Действительно, такой только Калеву и таскать, хотя даже для него он великоват.
Вадим присел возле тени и повел рукой. Когда рука достигла тени, вошла в нее, она начала исчезать, как будто ее накрыло невидимым покрывалом. Вадим вздернул брови, но руки не отдернул. Он пошарил где-то там рукой, нащупал и потянул на себя. Рука появилась ничем не хуже прежней, но в кисти был зажат привет из другого мира: ослепительно черный цветок.
- Ой, это же ромашка! - Удивилась Ленка. - Только черная.
Я взял ромашку у нее из руки, осмотрел и даже понюхал. Ромашка, как ромашка, но радикально черного цвета. Я оглянулся на Ленку, но она только пожала плечами.
Вадим взял ромашку у меня из пальцев и принялся обрывать лепестки один за одним, что-то бормоча себе под нос. Мы внимательно следили за его действиями. Вот он оборвал половину, вот осталось два, один...
- Ну, что получилось? - Спросил Степа, когда Вадька оборвал последний лепесток.
Вадим пожал плечами:
- Да так, ерунда всякая.
- А все-таки? - Степан проявил настойчивость.
- Да... - Вадим замялся. - Я на встречу гадал. С ними. - И Вадим кивнул в сторону меча.
Ленка подняла с земли черный лепесток, потерла его пальцем, положила на ладонь и подула:
- Ты лети, лети, лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся сделав круг, лишь коснешься ты земли быть по моему вели!
Несомый Ленкиным дыханием лепесток слетел с ладошки, поднялся в воздух, был передан легкому ветерку, который и понес его дальше.
- И чему ты велишь быть? - Спросил Паша.
- А вот сделает круг, тогда и скажу. Желание, знаете ли, можно попридержать.
Не знаю, что она загадала, но лично я загадал бы скорую встречу. Встречу с нашими ушедшими друзьями. Что-то я уже соскучился. Мне уже сильно не хватало их - Калева, легендарного короля древних эстов, Ярвевана, легендарного злого духа озера Юлемисте, получившегося из слез Линды, оплакивающей своего мужа, и легендарного сказителя, воспевшего все это, Ванемуйне.