- Этажа четыре. - Вадим тоже, оказывается, прикинул высоту в этажах. Я с ним согласился.
Мельком подумалось с суеверным ужасом о том, какие, оказывается пустоты есть под городом. И ведь до сих пор ничего про них не известно, иначе какая-нибудь информация просочилась бы. Но меня от моих мыслей отвлекли, позвав на совет.
Стали решать, что делать дальше. До следующего помещения было в три раза дальше, чем мы уже прошли. Постановили: идем вперед.
- Ленка, ты как, не очень устала? - Я спрашивал для проформы. На уставшую она не походила, к тому же я знал, на какие пешие переходы способна моя девушка.
- Я в порядке.
- Ну и ладно. - Паша, до сих пор достаточно спокойно относившийся к происходящему, заметно оживился. Очки его возбужденно сверкали, и, по-моему, не всегда отраженным светом, тем более, что ярко выраженного источника освещения не было. - Я думаю, на сегодня будет достаточным дойти до того помещения и поворачивать обратно. Временем мы не ограничены, я думаю, обследовать все подземелье за один день не стоит. Таллинн никто сносить не собирается.
- А даже если и так, то подземелий это вряд ли коснется. - Поддержал его Вадим.
- Тогда вперед. - Не то спросил, не то констатировал я, обращаясь в основном к Ленке. Она не возражала, и мы пошли.
Удивительно, как быстро человек привыкает ко всему необычному. Всего час назад мы с испугом смотрели на "маскировочную" стену, закрывающую дальнейший путь, потом удивились самоосвещаемости подземных ходов, а теперь и вовсе этого не замечаем. Почему? Ведь подобное никаким образом не укладывается в ту картину мира, которой нас учили в школе, которую мы знали, исходя из своего жизненного опыта. Однако прошло немного времени и золотистое сияние, освещающее наш путь, уже не вызывает никаких чувств, кроме радости по поводу того, что можно сэкономить батарейки в фонариках. Даже Ленка, известный скептик, никаким образом не выказывает своего удивления, а воспринимает все как должное. Или мы такие толстокожие, или у нас имеется некая разновидность иммунитета на нежданные чудеса. Иммунитет, доставшийся нам в наследство от предков, для которых подобные явления были не так, как для нас, чудом, а напротив, самой, что ни на есть объективной реальностью. А с другой стороны, как нам надо было себя вести? Стоять раскрыв рот и тупо, с благоговением на лицах, вроде как приобщились, взирать на неучтенное чудо света? Не интересно как-то. Да и не красиво.
Шли мы долго. Сколько точно - сказать не возьмусь, потому что со временем начали происходить непонятные вещи. Оно то убыстрялось, то замедлялось, то, казалось, шло параллельно. У меня от этих шуток времени началось некое подобие морской болезни, правда, быстро закончившейся.
Кстати, никто больше такого не испытывал. Так что, все это, может быть, мои домыслы.
Тем не менее, не смотря на все мои недуги, шли довольно быстро. Ничего особенного вокруг не было. Не считая золотистого сияния, освещавшего наш путь. Очень удобным это оказалось. Видно было прекрасно, а из-за того, что свет лился отовсюду, не было и никаких теней. Туннель был чист, каких-то крутых поворотов не было, поэтому путь вперед просматривался хорошо, насколько возможно. Иногда встречались подобия зал, маленьких, но в которых возможно было немного отдохнуть. Благо вдоль стен были устроены каменные скамьи. На плане такие зальчики учтены не были.
Разговаривали мы мало. Обстановка обязывала, или еще что. Изредка обменивались какими-то малозначащими фразами, как правило, остававшимися без ответа, и шли дальше. Да и обсуждать было пока нечего. Не кладку же камней, в самом деле? Зато в конце...
Мы вышли в просторный, по сравнению с предыдущими, зал. Также, как и раньше вдоль стен были каменные скамьи, потолок, хоть и не очень высокий, был сделан казалось из одной большой плиты. Или это была естественного происхождения пещера, просто стены спрятали за кладкой, а потолок подровняли, сделав немного сводчатым. Вездесущее золотистое сияние здесь было, казалось, ярче, даже под скамьями, я специально наклонился и посмотрел: видно было очень четко, до последней трещинки в камне. Но это после. А тогда наше внимание сразу же приковала к себе фигура, лежащая посередине зала.
Полный рыцарский доспех, слегка помятый и довольно сильно поржавевший, но тем не менее неплохо выглядевший. Если его почистить, то он вполне сойдет для того, чтобы стоять у входа в дом, или возле камина, или в музее, если на то пошло. На ристалище в нем выйти было бы рискованно.
Мы встали вокруг. Все части доспеха были состыкованы между собой, ни одна не отлетела в сторону и было не видно, есть там что-то внутри или нет.
Вадим ногой попытался поднять забрало, но шарниры проржавели насмерть, и у него ничего не вышло. Тогда он ногой прижал шлем, а руками ухватился за забрало. Пошло, хоть и со скрипом, но пошло.
Звякнуло, Вадим вместе с забралом отлетел в сторону, Ленка вздрогнув, отвернулась, да и я невольно сглотнул. Из открывшегося проема на нас смотрел щерясь во все тридцать два зуба череп. Абсолютно голый, слегка желтоватый, но вполне обычный человеческий череп. Судя по всему, под остальными частями доспеха скрывались остальные части скелета.
-Оба-на... - пробормотал Вадька, подходя обратно и вертя забрало в руках.
Да уж, вот уж сюрприз! Не то чтобы стало невероятно жутко, но уже почти родные подземелья стали вдруг местом пугающим. Как-то сами собой вспомнились и Белая дама, и призрак Бригитты, и пыточная камера, которую нашли где-то под Ратушной площадью. И третье место в Европе по количеству привидений. Все мы стали потихоньку оглядываться, проверяя, не колышется ли где-то в углу чей-то неупокоенный дух. Но время шло, ничьи тени нас не тревожили и мы начали потихоньку приходить в себя.
- Скорее всего, этот бедолага оказался здесь по каким-то насквозь прозаическим причинам. Помер отчего-то и с тех пор так и лежит. - Степан принялся размышлять вслух.
- Это отчего-то было достаточно острым. - Сказал Паша. Он присел рядом с... доспехами и внимательно их разглядывал. - Вот, смотрите.
Прямо на груди, среди многочисленных ржавых пятен затерялась небольшое отверстие, по форме напоминающее вытянутый ромб. След от удара мечом, не иначе.
Сам поверженный рыцарь лежал очень ровно, как растянутый, раскинув руки в стороны крестом. Создавалось впечатление, что его силой удара откинуло назад, и очень сильно откинуло. Причем били, скорее всего, рукой, поскольку я не мог себе представить, что кто-то мог настолько сильно ткнуть мечом, что противник не только слетит с клинка, на который его насадили, но и отлетит на несколько шагов назад. Поэтому мне все представлялось так: сначала ударили рукой (или ногой, или бревном), повалив рыцаря силой удара, а потом, не давая ему времени встать, подскочили и нанесли удар мечом сверху вниз. Сила удара была такова, что беднягу пронзило насквозь, вместе с доспехами, как мы вскоре убедились. Своими соображениями я немедленно поделился со всеми.
Паша пришел к тем же выводам, Вадим тоже, Степан со всеми нами согласился, а Ленка об этом не думала.
- Ну хорошо, - сказал Вадим, - а дальше что будем делать?
- В смысле? - Спросил я.
- Что будем делать с доспехами? Не оставлять же их тут. А этому бедолаге они больше не нужны.
Я с сомнением посмотрел на лежащую под ногами гору железа. С одной стороны Вадька был прав, неведомому рыцарю доспехи больше не нужны, а нам могут пригодиться, хоть и в качестве сувениров, а с другой стороны как-то неловко, будто бы покойника раздеваешь, то есть мародерствуешь. Видя мои сомнения Паша выступил на Вадькиной стороне:
- А что тут долго думать? Давай рассуждать логически. Ему доспехи нужны? - Он указал на скелет. - Нет. Ему уже вообще все равно. А нам эти доспехи могут пригодится, например, в качестве образца для изготовления уже своих собственных доспехов. А чтобы не мучиться угрызениями совести, предлагаю этого рыцаря похоронить тут же. Как вам моя идея?