Успеть-то успел, но легкая лодка — не твердая земля. От резкого движения Вела она качнулась, а Вел, чувствуя, что падает, как рысь подскочил вверх, изогнулся в воздухе и уже не упал, а нырнул в воду, успев при этом так сделать, что со стороны показалось, будто упал человек за борт, сраженный стрелой. Уже под водой Вел понял, как надо действовать дальше. Не выныривая, он со всей скоростью, на какую был способен, поплыл под водой навстречу вражеским лодкам. Увидев над собой черное днище первой из них, он ухватился рукой за борт и изо всей силы рванул его вниз, на себя. Неожиданный рывок перевернул шаткую, с округлым днищем долбленку. Воины изов очутились в воде. Их копья и боевые топоры пошли ко дну, а сами воины барахтались в воде, не зная, куда плыть, — то ли к берегу, то ли ко второй лодке, которая все равно не выдержала бы всех.
А Вел снова нырнул, плывя под водой вниз по течению, куда, как он успел заметить, изо всех сил греб Бал. Большая лодка изов задержалась, вылавливая тонувших, и Бал благополучно проскочил мимо нее. Тогда изы, бросив грести, подняли луки. Две стрелы с глухим чмоканьем впились в разбухшую древесину бортов лодки Бала, две просвистели выше. Но Бала в лодке уже не было. Едва изы натянули тетивы своих луков, как он мгновенно оказался в воде и теперь, выглядывая из-за борта, толкал лодку все дальше от изов. Увидев это, изы снова схватились за весла. Но державшиеся за борта их лодки пятеро воинов были слишком большой помехой. Изы поняли, что им не догнать легкую лодку чужеземцев. И снова взялись за луки.
А Вел и Бал уже были вместе. Оба, прячась за лодкой, уводили ее все дальше и дальше. Протянув через борт свою длинную руку, Вел достал из лодки лук и, захватив под локоть борт, приподнялся, ловко и неожиданно пустил стрелу в того иза, который в это время, отвернувшись от них, кричал что-то своим товарищам. Когда не видишь, как в тебя целятся, от стрелы не спасешься. Если, конечно, послана она твердой рукой. А у Вела рука была твердой. Воин изов упал, помешав другому выстрелить в Вела, и Вел снова успел прицелиться и пустить вторую стрелу. И еще один воин свалился в лодку. На этом стычка и кончилась. Слишком велико стало расстояние между лодками. Когда стрелы изов уже не могли достать их, Вел и Бал влезли в лодку и дружно взялись за весла.
Миновав селение изов, парни перестали грести, посмотрели один на другого и принялись хохотать.
— А здорово ты, Вел, в воду прыгнул! Даже я поверил, что ты упал, не удержался. Изы такой крик подняли! Решили, что убили тебя…
Вел вытащил из борта одну из стрел изов, осмотрел наконечник. Он был сделан из такого же светлого металла, как и амулет Крисса. Вел поцарапал наконечник кремнем: крепкий! Хорошие, острые наконечники. Жаль только, что коротковаты стрелы у изов. Надо будет наконечники эти к своим стрелам приладить. Чужой стрелой разве попадешь туда, куда метишь?
Конные люди
Утки уже вывели птенцов, лето вступило в свою середину, а Вел с Балом все плыли и плыли. После стычки с изами костров больше не разводили, плыли только ночью. А днем спали, спрятав лодку в кустах или зарослях камыша. Чем дальше за полдень, тем сильнее солнце палило. Кожа на носу облупилась, голову то и дело приходилось смачивать водой. Зря шапок с собой не взяли! Да это беда поправимая. Вел распорол тюк с мехами, достал шкуру куницы что похуже, брюшко вдоль разрезал, лапки вместе связал. Примерил Балу на голову — хорошо получилось: спереди морда куницы, белые зубы скалит, а сзади куний хвост, комаров с шеи сгоняет. И для себя такую же шапку сделал умелый и хитрый Вел.
— Очень сердитое солнце стало, — сокрушался Бал. — Ночью хорошо плыть, днем — плохо.
Вел отмалчивался. Если плыть только ночами, все лето пройдет, прежде чем они до соленых озер, до людей с волчьими головами доберутся. А назад как? Зима в дороге застанет. Нет, хоть и жарко днем и опасно, а надо спешить. И Вел чаще и чаще отваживался плыть в светлое время. Лодка стрелой неслась, а далекие безлесные берега неоглядной реки, казалось, стояли на месте.
Бесчисленные стада косматых степных быков спускались по оврагам на водопой. В нестерпимо голубом поднебесье кружили орлы. А берег, что с левой руки, сплошь зарос камышом. Птиц над ним разных видимо-невидимо. И утки, и журавли, и белые лебеди. Из камышовых зарослей высовывались кабаньи морды. Добыв для прокорма одного-двух гусей, Вел с Балом отплывали дальше от берега. Кто знает, может, не только кабаны в камышах рыщут. Пустит какой-нибудь камышовый охотник стрелу из зарослей — мигнуть не успеешь.
На отдых останавливались теперь только на островках, все чаще встречавшихся на пути. Выбрав укромное место, валились на горячий песок, расслабляя натруженные спины. Нехотя жевали сырую гусятину да плохо провяленную, уже с душком рыбу. Спали в лодке. Один гребет, а другой дремлет на тюках с мехом, млея от солнца.
В один из таких жарких полдней и увидели они конных людей. Вел спал, Бал неторопливыми, сильными гребками гнал лодку по рябившей под солнцем воде, зорко поглядывая на пустынный обрывистый берег. Сначала ему показалось, что там, на обрыве, стадо каких-то странных животных спешит на водопой. Но, приглядевшись, он понял, что это люди сидят на спинах безрогих лосей.
Проснувшийся Вел из-за борта лодки тоже смотрел на конных людей. По пояс голые, в накинутых на плечи звериных шкурах, они крепко сидели на безрогих лосях, сжимая ногами бока животных. В руках у конных людей были короткие метательные копья. Они размахивали ими, что-то кричали, показывали на лодку руками. Безрогие лоси вставали на дыбы, звонко ржали, покусывали друг друга. Люди били их ремешками, привязанными к коротким палкам, ловко держались на их спинах. Один из конных людей подъехал ближе к обрыву, помахал Велу и Балу рукой.
Вел встал в лодке, в ответ помахал.
— Ближе к берегу, Бал. Кажется, конные люди хотят говорить с нами.
Подняв над головой связку бобровых шкурок, Вел еще раз приветственно помахал свободной рукой, громко крикнул:
— Конные люди! Мы, вены, пришли к вам мех на соль обменять. Дадите нам соли? Будем торг устраивать?
Закричали, замахали копьями конные люди, а понять ничего нельзя. Но и без слов ясно, что к себе зовут. Подплыли ближе. Лица у конных людей безбородые, широкие. Глаза узкие. Черные волосы заплетены в косицы. Кроме копья, у каждого за спиной лук в чехле. Из другого чехла оперенные концы стрел выглядывают. Хорошо вооружены конные люди. Много их. Как решиться идти к ним торг вершить? Знают ли они, что на Торжище надо выходить без оружия? Знают! Старший воин конных людей что-то своим крикнул, те отстали. А сам он поехал по берегу вслед за медленно плывшей лодкой. Обогнав, слез с коня, воткнул в землю копье, снял с себя чехол с луком, пояс с ножом на траву бросил. Потом с обрыва к самой воде спустился. Знает закон! Все правильно сделал.
Бал тут же направил лодку к берегу. Вел соскочил на песок, безоружный, широко улыбаясь, пошел навстречу конному человеку. Сошлись, показали один другому пустые ладони, пожали руки. Вел вздохнул с облегчением: согласились, значит, конные люди мирный торг начинать. Засмеялся Вел, похлопал конного человека по плечу, обнял его. Тот был сух телом, жилист, смугл. Волосы заплетены в черные, смазанные жиром косички. Он едва доставал до плеча Вела. Белый шрам пересекал лицо предводителя конных людей от лба до уголка рта. От этого казалось, что он все время смотрит куда-то в сторону.