Когда Гай шел, прихрамывая, из гимнастического зала в дом, он повторял про себя: «На расстоянии шестисот ярдов голова выглядит точкой, четыреста ярдов – лица не видно» – не для того, чтобы запомнить это, а просто как ничего не значащие фразы. Еще не дойдя до дома, он все перепутал и уже говорил; «Четыреста ярдов – голова, как лицо; шестьсот ярдов – никакой точки», Это был для него самый плохой день за все пребывание в армии.
Войдя в дом. Гай увидел Эпторпа. Тот сидел в холле.
– Очень рад снова видеть тебя, – искренне сказал Гай. – Ну как ты теперь, здоров?
– О нет, нет, до этого еще далеко. Но мне сказали, что для легкой работы я годен.
– А что, опять «бечуанский живот»?
– Я не шучу, старина. Со мной произошел очень неприятный случай. В ванной, когда я был в чем мать родила.
– Что ты говоришь! Как же это случилось, Эпторп?
– Я как раз и собирался рассказать, но мне показалось, ты будешь смеяться надо мной. Я был у своей тетушки в Питерборо. Дел у меня особых не было, но я не хотел, так сказать, потерять свою форму и решил поэтому ежедневно выполнять несколько физических упражнений. Случилось так, что в первое же утро я поскользнулся, упал и сильно ушибся. Должен сказать тебе, болит очень здорово.
– Что же именно ты ушиб, Эпторп?
– Колено. Я даже думал, что у меня перелом. И ты знаешь, найти военного врача оказалось не так-то просто. Моя тетушка хотела, чтобы я пошел к ее доктору, но я настоял на том, чтобы меня посмотрел военный врач. Когда я наконец добился этого, врач сказал, что дело серьезное. Отправил меня в госпиталь. В сущности, пребывание в госпитале оказалось очень интересным. Ты ведь, по-моему, никогда не был в военном госпитале, Краучбек?
– Нет, пока не был.
– Очень даже стоит побывать. Нам нужно знать все рода военной службы. На койке рядом со мной лежал сапер с язвами…
– Эпторп, я должен задать тебе один вопрос…
– Я и рождественские дни провел в госпитале. Добровольческие вспомогательные отряды пели рождественские гимны…
– Эпторп, ты хромаешь?
– А как же, старина, конечно хромаю. Такой ушиб даже при самом хорошем лечении не проходит за один день.
– Я тоже хромаю.
– Очень жаль. Но я рассказывал тебе о рождестве в госпитале. Начальник отделения сделал пунш…
– Ты представляешь себе, Эпторп, какими идиотами мы будем выглядеть?! Я имею в виду, что мы оба будем хромать…
– Нет.
– Как дурацкие близнецы.
– По-моему, старина, ты придаешь этому слишком большое значение.
Однако, когда Гай и Эпторп появились в двери столовой, каждый опираясь на трость, все, как один, повернули головы в их сторону, громко засмеялись и дружно захлопали в ладоши.
– Послушайте, Краучбек, это что же, было запланировано заранее?
– Нет. Это, кажется, простая случайность.
– Гм, по-моему, довольно безвкусная.
Они наполнили свои кружки из титана и сели за стол.
– А я не впервые пью чай в этой комнате, – заявил Эпторп.
– Каким же это образом?
– Мы часто играли с Кут-эль-Амарой, когда я был в Стейплхерсте. Никогда не был первоклассным игроком в крикет, но играл вратарем два последних сезона в своей футбольной команде.
Гай с удовольствием узнавал новые факты из личной жизни Эпторпа, но тот сообщал их довольно редко. Тетка в Питерборо – новое действующее лицо: теперь появился еще и Стейплхерст.
– Это что, твоя приготовительная школа?
– Да. Это довольно приметное здание в противоположной части города. Я думал, ты видел его и слышал о нем. Оно всем очень хорошо известно. Моя тетка принадлежала к ортодоксальной англиканской церкви, тяготеющей к католицизму, – добавил он таким тоном, как будто это подтверждало каким-то образом репутацию школы, в которой он учился.
– Твоя тетка в Питерборо?
– Нет, нет, конечно же, нет, – раздраженно ответил Эпторп. – Тетка в Танбридж-Уэлсе. Тетка в Питерборо вообще не интересуется такими вещами.
– Ну и как, эта школа хорошая была?
– Стейплхерст? Одна из лучших. Выдающаяся. По крайней мере, она была такой в то время.
– Я имею в виду нашу – Кут-эль-Амару.
– Мы считали их ужасной мелкотой. Конечно, они обычно одерживали победу над нами, но игры для них были своеобразным культом. У себя в Стейплхерсте мы довольно часто брали верх над ними.
– Мы заняли для вас койку в нашей комнате, «дядюшка», – присоединился к разговору Ленард.
– Очень мило с вашей стороны, но, сказать но правде, у меня так много вещей. Я осмотрел помещение еще до того, как вас распустили, и нашел свободную комнату, в которой поселюсь один. Мне придется читать по вечерам, чтобы догнать вас в подготовке. Сапер, с которым я познакомился в госпитале, дал мне несколько очень интересных книг, очень секретных к тому же. Это такие книги, которые запрещается держать в окопах на передовой, потому что опасаются, как бы они не попали в руки противника.