— Итак, наша цель находится здесь, — заключил император, — замаскировано на твёрдую пятёрку. Сканер систему блокирует, это мы знаем. Сейчас приборы выключены, меч присутствует, но ничего не происходит, видимо, существует период «отката» при блокировке. Долго ждать мы не можем, да я и не хочу. Есть предложения?
— Можно жахнуть! — высказался один из сержантов моего отделения.
Посмеялись.
— К сожалению, у нас транспортный флаер, и тяжёлого вооружения на нём нет. Может, запросить поддержку на базе? — проговорил регент, — здесь большая пушка нужна.
— Нет, не нужна, — ответил император, — у меня есть кое-что другое.
Сэмюэл вытащил из-за пояса световой меч, включил, прикинул длину лезвия и задумчиво помахал им в воздухе, осыпав землю искрами. Как я узнал позже, режим аннигилятора у него был единственным. Прототип, кустарщина, если можно так выразиться.
— Знакомый клинок, но не твой личный, — сказала принцесса, — где я его видела?
— Тот самый, который мне вручили вместе с деньгами и тобой, — усмехнулся Сэмюэл, — я его сохранил. Решил прихватить с собой, потому что, как понял, его сделали в мастерских Эскадры, и граф должен узнать.
— Ну, он и тебя должен узнать… И меня тоже.
— Но есть ещё один нюанс. Это особый меч. В стандартном варианте вот этой штуки нет.
С обратной стороны рукояти, действительно, имелся энергоразъём старого образца.
— Раньше световой клинок был экзотикой, потому что ещё не придумали компактных источников энергии, которые можно вставить в рукоять. Батарея висела на поясе и соединялась энерговодом. Неудобно, особо не пофехтуешь, хотя фехтование для такого оружия — вещь второстепенная. Скорее всего, в отряде Реста старый хлам переделали, но разъём убирать не стали. И нам это, внезапно, сейчас на руку.
Он вызвал по коммуникатору пилота флаера, приказав перелететь ближе. Достал несколько энерговодов из ящика с оборудованием, нашёл среди них переходный под старый стандарт. И подключил клинок к энергоблоку машины.
Излучатель меча жутко взвыл сразу после включения, лезвие выросло в длину больше двух метров. Император воткнул его в землю почти на всю длину, обозначив границы запирающей плиты. Видно было, что резка даётся с большим трудом.
— Дальше не идёт, похоже, порода! — прокричал он.
Искры молекулярного распада хлестали во все стороны фонтанами. Клинок с режущим визгом дырявил броневую плиту и механизмы, а также на совесть сделанную маскировку.
— Отличная тут у нас газорезка, оказывается, — на ухо прокричал мне Саня, — и сварщик опытный, сразу видно!
Я заржал, тут же поймав удивлённый взгляд Рэма. Тем временем Сэм закончил издеваться над окружающими и выключил меч. Да, тишина настала оглушительная.
— Чё ржём? — спросил он, буднично разбирая конструкцию.
Саша смутился, а я пересказал его слова. Посмеялись втроём. Чисто македонианская часть отряда мало что поняла, потому к веселью не присоединилась.
— Тёмные, дикие люди, — со вздохом завёл свою обычную шарманку император, откручивая последнюю часть энерговода и освобождая от него клинок.
Саня хрюкнул, услышав фразу в первый раз, но сдержался, бросив смущённый взгляд на принцессу и регента.
— Итак, что мы имеем? Мы имеем дыру. Точнее, даже здоровскую дырищу, — продолжил Сэм.
Дырища и правда получилась великолепная. Достаточно большая, в неё спокойно мог бы пролететь гражданский флаер, с варварски опалёнными «газорезкой» краями, пышущая жаром — резка молекулярным распадом подняла температуру, хотя за обычными клинками, аннигилирующими воздух и, хм, противника, тепловых следов я как-то не замечал. За дырой находилась тёмная пустота. Полное, абсолютно чёрное ничто, хотя, по идее, свет должен был попадать и что-то освещать.
— Ждём, пока остынет, — сказал Сэм.
— Флаер может не пройти, — задумчиво проговорил регент, — гражданский бы смог, но у нас более объёмный вариант.
— Мерить надо, — предложила Селена.
— Рано! — император одёрнул слишком ретивого сержанта из подчинённого мне отделения, бросившегося было в кабину, — ждём. Мне несчастные случаи не нужны.
Лёгкий ветерок остудил дело его рук до приемлемой температуры минут за пятнадцать. Померили, флаер всё-таки проходил, но сильно впритык, по сторонам оставалось буквально по сантиметру свободного пространства. И ничего не сделаешь, не породу же выскабливать. Зато удалось заглянуть внутрь темноты и снова ничего там не увидеть. Лучи фонарей терялись во мраке сразу.
— Можно прожектором посветить.
— Можно, но не нужно. Давайте все в машину. Охрану периметра снять.
Прожектор пилот всё-таки включил. Он установил флаер с математической точностью напротив прохода и медленно пустил его вперёд. Измерительные приборы, датчики, тончайший контроль тяги двигателей — всё работало настолько ювелирно, что…
С крыши раздался скрежет, источник его прошёл вдоль корпуса и исчез позади. Все выдохнули. Как-то не хотелось застрять здесь, не имея возможности ни покинуть машину, ни пройти вперёд. Насколько велика эта пещера?
Внезапно словно сдёрнулась пелена, и луч прожектора отразился и рассыпался в многочисленных деталях небольшого звездолёта, стоящего вертикально на трёх опорах. Синяя полоса отходила от его носовой части, пересекала кабину и уходила вниз, к двигателям. Истребитель, — его стремительные очертания ясно давали представление о типе корабля, — стоял в заглубленном каменном гроте явно искусственного происхождения.
— Маскировочное поле, я так и думал, — хмыкнул Сэм, — а падать далековато…
Действительно, от «здоровской дырищи» до пола грота высота была солидной, не меньше десятка метров. По горизонтали не так много, но даже небольшая высота всегда кажется головокружительной.
Пилот посадил флаер рядом с кораблём. То ли поле маскировало только в одну сторону, то ли оно уже отключилось, но сейчас мини-ангар видно было прекрасно. Ровная площадка, слегка заваленная камнями и кусками породы. Выдолбленные стены с применением энергетических буров, относительно прямые, но неровные, украшательством здесь никто и не думал заниматься. И маленький пульт, подвешенный к стене, всего с тремя переключателями.
— Да будет свет, — произнёс Сэм и включил первый из них.
Зажглись четыре лампы в стенах, ярко осветив грот. Пилот флаера выключил теперь уже ненужный прожектор. Второй рубильник управлял маскировочным полем и системой защиты, потому его не трогали. Третий подписывался «Активация», пожав плечами, Сэм передвинул и его.
Истребитель весь озарился сиянием стартовых огней, загудели генераторы, в корпусе, внизу, открылась дверь, а над носовым обтекателем возникло мерцание силового поля.
— Хорошо смотрится, — прокомментировал регент, — красиво и ничего лишнего.
— Нужно посмотреть, что внутри. Опасности нет, я чувствую. Идёмте, дама и господа!
И мы вошли в гостеприимно распахнутую дверь, положившись на гипертрофированную интуицию императора, по слухам, она ещё никогда его не подводила.
Наружная дверь вела через небольшой воздушный шлюз в округлое помещение, из которого вверх, к кабине, тянулась лестница — железные прутья, проложенные в специальной нише в стене. По периметру помещения находились боксы со скафандрами, пять штук, как я насчитал. Сэмюэл первым устремился вверх по лестнице, за ним Рэм, а за регентом и я. Второй ярус корабля занимал мини-ангар, в котором находились два штурмовика — небольшие одноместные почти плоские летательные машины, точно такие же, как атаковавшая отряд Роб-Роя в Гетии.
Да, всё-таки истребителем этот звездолёт назвать трудновато, судя по количеству оборудования, скорее быстроходный разведчик. Интересно, каков бы он был в бою с кассиопейским аналогом?
Третий ярус — пять одноместных, очень маленьких кают, то есть экипаж корабля как раз пять человек. Четвёртый и последний ярус — мостик и пульт управления, здесь тоже находились два скафандра, а также два кресла пилотов за довольно большим пультом управления и одно отдельно стоящее на возвышении, неизвестно, для кого. Император и регент, добравшись до пилотских мест, и, видимо, полагая, что именно пилоты контролируют корабль, принялись изучать надписи под многочисленными кнопками и рубильниками, Селена же села в отдельно стоящее кресло, надела на голову лежавшие в нём большие очки с тёмными стеклами и наушники, и стала с улыбкой что-то рассматривать.