Верхняя губа Региса приподнимается, обнажая зубы в отчаянии. — Эта работа слишком опасна, чтобы он всё испортил, — огрызается он. — Этот ублюдок должен это знать. Офелия не послала бы его, если бы он не осознавал хотя бы это.
— Мы так уверены, что это она его послала? — Я спрашиваю. Однако было бы несбыточной мечтой думать, что Карсел действует самостоятельно.
Регис знает это так же хорошо, как и я, и одаривает меня сочувственным взглядом. — Карсел не настолько глуп, чтобы вмешиваться без ее поддержки.
Я хлопаю ладонью по столу, заставляя его задрожать на и без того шатких ножках. — Мы говорим об Академии, — говорю я. — Не обитель какого-нибудь Низшего Бога. Если меня обнаружат, кто знает, какие у всех нас будут неприятности. Никакие тренировки с применением пыток не могут подготовить к неизвестному. Как бы мне ни хотелось верить, что я никогда не сломаюсь или что мне удастся покончить с собой, пока не стало слишком поздно, просто риск всего этого слишком велик для меня.
— Может быть, нам стоит завязать, пока мы впереди, — думаю я вслух. — Нам вообще известно, кто является целью, или клиент все еще держит это в секрете?
Регис качает головой, его брови снова хмурятся, сдвигаясь так плотно, что между ними образуется V-образная складка. — Это странно, — признает он. — Ты обосновалась в Академии. Ты пробыла там несколько недель. Мы получили половину оплаты. Мы должны были хотя бы получить намек на этот момент.
Все еще держа одну руку на столе, я подымаю другую и вытираю ею лицо. — Чего они ждут? — Удивляюсь я вслух.
Тишина растягивается между нами на долгие мгновения, и я практически слышу, как мысли Региса крутятся в том же колесе, что и мои. — Ты думаешь… — Начинает Регис, но тут же застывает, когда поднимает голову и смотрит в другой конец комнаты. Его глаза сосредоточены на дальней стене, но невидящие, как будто он думает далеко вперед, в будущее, вместо того, чтобы видеть, где мы находимся сейчас.
— Что? — Я нажимаю на него, когда спустя несколько мгновений он все еще не закончил свою мысль.
— Ничего, — бормочет он. — Неважно. Возможно, это не то, о чем я думаю. — Я разжимаю губы, требуя, чтобы он сказал мне, о чем именно думает, независимо от того, считает ли он это правдой. Однако, прежде чем я успеваю, он отталкивается от стойки и сменяет тему. — Прибытие Карсела, вероятно, произойдет в течение следующих двух недель, в зависимости от того, откуда он выехал, — заявляет он. — Каковы бы ни были его намерения, нам нужно подготовиться.
Я со стоном откидываюсь обратно на спинку стула, балансируя на задних ножках, удерживаясь коленями под кухонным столом. — Он захочет получить полный отчет, как будто он Офелия или что-то в этом роде, — думаю я.
Регис кивает в знак согласия. — Я могу передать ему.
Я фыркаю. — Думаешь, он позволит тебе это сделать, или вызовет меня из Академии, чтобы я отчиталась лично?
— Карсел — осел, но он не полный идиот, — отвечает Регис. — Он поймет, что тебе не так просто ускользнуть.
— Так вот почему ты попросил меня прийти сейчас? — догадываюсь я, улыбаясь шире.
Его губы подёргиваются, один уголок чуть приподнимается. Этого ответа мне достаточно. Регис иногда просто гений. То, что я уже ушла из Академии ради этой встречи, гарантирует, что у Карселя будут связаны руки — он не сможет вызвать меня повторно хотя бы какое-то время. Я качаю головой и с ухмылкой смотрю на него.
— Неудивительно, что Карсель тебя ненавидит, — смеюсь я. — Ты всегда загоняешь его в угол.
— Одного «спасибо» будет достаточно, Кайра.
Я закатываю глаза, но все же говорю: — Спасибо, — я действительно так и думаю. Иметь дело с Карселом сейчас, со всем, что происходит внутри Академии, и особенно с ошибкой, которую я совершила прошлой ночью, — это то, о чем я действительно не хочу думать. Запрокинув голову, я смотрю в потолок, пока Регис направляется к задней двери. Он выходит наружу, приоткрывает дверь, прежде чем вернуться с ведром воды — вероятно, из общего колодца. Используя воду и ближайшую тряпку, Регис начинает уборку. Он вытирает стол, на котором мы только что закончили есть, а затем моет посуду.
— Итак, — говорит он после нескольких минут молчания, — как продвигаются дела?
— В Академии? — Как будто он мог иметь в виду что-то еще. Я вздыхаю. — Я… точно не знаю. Я влилась в свою роль и миссию, но пока это не похоже на реальное дело. У меня нет цели, и поэтому я не могу провести разведку. Миссия застопорилась. Мне становится скучно.