— Как у тебя дела со Смертными Богами? — спрашивает он.
Мои губы кривятся. Воспоминания о вчерашнем давят на меня тяжелым грузом. Не только моя непреднамеренная ночь с Теосом, но и то, что стало причиной этого. Смерть Дариуса. Сражения. Не было бы смысла обсуждать тему ни того, ни другого с Регисом, и все же я ловлю себя на том, что хочу этого. Я прикусываю нижнюю губу, покусывая ее, пока обдумываю свои слова.
— С ними нелегко, это точно, — признаю я. — Часть меня терпеть не может находиться рядом с кем-либо из них. Они все такие чертовски… напыщенные. — Оскорбление, произносимое так много раз прежде, сегодня не имеет такого веса, как в прошлом.
Регис давится смехом, когда заканчивает мыть столешницу, даже те части, которыми я не пользовалась. — Разве ты ожидала чего-то меньшего от Богов и их потомков?
Я качаю головой. — Нет, не совсем. — Но просто назвать их напыщенными — это не полная правда. Они могут быть хвастливыми и эгоистичными созданиями, но всех их преследует печаль. Осознание того, что их жизни контролируются Божественными Существами в такой же степени, как и жизни смертных. Моя грудь поднимается и опускается при сильном вдохе.
Я скорее ощущаю внимание Региса, чем вижу его, поскольку продолжаю пристально смотреть в потолок надо мной. После некоторого молчания я слышу, как его движения становятся тише, и тогда, наконец, его лицо появляется над моим. — У тебя такое выражение лица, заставляющее задуматься, — говорит он.
Мои глаза встречаются с его. Слова, которые я хочу произнести, вертятся у меня на языке, прямо здесь, но, кажется, я не могу их произнести. Вместо этого я просто снова вздыхаю и позволяю своим ногам — а затем и ножкам стула — опуститься обратно. — Я просто устала. — Ложь дается легко. Возможно, потому, что это не обязательно полноценная ложь. Дело в том, что я устала. Измотана своей жизнью. Какой смысл в силе и способностях, если я даже не могу принимать собственные решения? Даже выбор попасть в Академию Ривьера был предоставлен только другим.
Регис поднимает руку, привлекая мое внимание. — Это напомнило мне, — говорит он. — Чуть не забыл. У меня кое-что есть для тебя.
Я с любопытством смотрю на него. — Это мой день рождения? — Спрашиваю я. — Ты никогда не даришь мне подарки.
Мертвого взгляда, которым он одаривает меня, было бы достаточно, чтобы заставить низшее существо сбежать, но не меня. Я просто улыбаюсь ему в ответ, пока он роется в своей одежде, прежде чем достать флакон на тонкой кожаной веревочке. — Мы не празднуем дни рождения, — напоминает он мне. — Не будь таким шутником.
Я пожимаю плечами, поднимая при этом обе руки. — Почему бы и нет? Ты всегда такой.
Регис закатывает глаза и бросает пузырек и кожаную бечевку в мою сторону. Я ловлю его прежде, чем он успевает упасть на стол, и поднимаю. Маленький цилиндрический флакон наполнен жидкостью такого фиолетового цвета, что она становится почти черной. — Что это? — Спрашиваю я.
— Яд, — говорит он. — Паслен, если быть точным.
Мои глаза устремляются к нему. — Я помню, что просила новый яд, но подумала, ты дашь мне что-нибудь полегче. Почему ты даешь мне паслен? — Требую я, мои пальцы смыкаются вокруг капсулы и сжимаются сильнее.
— Если тебе нужен легкий яд, ты всегда можешь использовать своих пауков — их яда должно быть более чем достаточно для чего-нибудь небольшого, — отвечает Регис.
— Мои пауки меня не кусают, — напоминаю я ему.
Он закатывает глаза. — Тогда прикажи им, — рявкает он, а затем стучит пальцем по поверхности стола с такой силой, что тот слегка наклоняется, прежде чем снова встать на место. — Паслен достаточно силен, так что, если случится самое что-то плохое, он тебе пригодится. Просто возьми эту чертову штуку. — Он имеет в виду удар палкой, который я получила, и задачу убедиться, что я поддерживаю скорость заживления, подобающую смертному. Я снова разжимаю руку и со вздохом смотрю на хлюпающую жидкость внутри.
— Сколько капель? — Спрашиваю я, наклоняя его сначала в одну сторону, потом в другую. За время обучения я познакомилась со всевозможными ядами, и паслен был одним из самых высококонцентрированных. У смертных это вызывало рвоту, бред, галлюцинации, учащенное сердцебиение и, в конечном итоге… смерть.
— Десять, — отвечает Регис. — Достаточно, чтобы убить взрослого смертного, но для тебя… Ну, я подумал, ты сможешь использовать половину или всё, в зависимости от нужды. Если цель подходящая, можно подсыпать яд в её напиток, а потом прикончить, когда она ослабнет. Даже если это не убьёт Бога или Смертного Бога, то хотя бы ослабит на какое-то время.