Последствием смерти является тишина, и она отдается эхом, заполняя каждую комнату в этом поместье, каждую пору моей кожи. Я стою там, пока два тела, которые я только что превратила из живых существ в трупы, перестают дергаться и начинают холодеть. Я все еще жду, когда мной овладеют какие-нибудь эмоции. Вина. Раскаяние. Со мной ничего подобного не происходит. Возможно, Боги этих эмоций, забыли о моем существовании.
Я отворачиваюсь от своих целей, теперь уже не так тихо, когда открываю дверь и ухожу тем же путем, каким пришла, но не в том виде, в каком была раньше. Я иду по коридору с большей уверенностью и меньшим страхом, чем раньше. В моих венах зарождается жужжание. Сила, о существовании которой я раньше и не подозревала. Так вот почему Офелия такая, какая она есть? Таким убийство делает человека?
Мои ноги медленно останавливаются, когда я выхожу наружу, и я хмуро оборачиваюсь, но даже если я сочувствую смертному ребенку, заключенному в стенах поместья — полному страха, гнева и печали, — он не моя цель. Он не должен быть моей заботой. Офелия ждет.
Тем не менее, я все равно оглядываюсь назад. Интересно, кто он такой и почему он здесь. Я отхожу от особняка и перелезаю через стену, бросаюсь через улицу обратно в тень. Я расскажу о нем Офелии, решаю я. Даже если он меня не касается, возможно, именно из-за него эти двое были внесены в ее список с самого начала.
Может быть, убив их, я сделала что-то хорошее. Может быть, я спасла его. Или, может быть, это просто надежда с моей стороны оправдать отсутствие раскаяния, которое я не испытываю после убийства двух человек. Предполагается, что хорошие люди не хотят причинять людям боль, но когда я стояла над Богами, спящими в их постели, для меня это не имело значения. «Мы против них — они или я,» — это всё, на чём я держалась до этой ночи, исчезло, когда они оказались передо мной, под моим клинком.
Больше не имело значения, кем они были и что они сделали. Все, что я знаю, это то, что я ненавижу их, Богов и то, что они олицетворяют. Я убила их, потому что мне приказали, но я не оплакиваю их, потому что мне на них все равно.
Может быть, Офелия права, думаю я про себя. Может быть, я была создана для этого.
Глава 35
Кайра
— Кто он? — Внезапный звук мужского голоса разбудил меня. Я сажусь, моя рука сразу же оказывается под подушкой, чтобы схватиться за кинжал, который я храню там, прежде чем я понимаю, кто меня разбудил. Только знакомый голос останавливает меня от того, чтобы выхватить его и швырнуть в следующую секунду.
Я медленно поворачиваюсь всем телом к незваному гостю. Не знаю как, но Каликс в моей комнате, и каким-то образом я не слышала, как он вошел. Быстрый взгляд на дверь подсказывает мне, что она не открыта.
— Как вы сюда попали? — требую я, мой голос резче, чем обычно. Часть меня, понимающая, как важно сохранять видимость подчинённости, борется с другой частью, которая не может понять, как кто-то сумел подкрасться ко мне, когда только двое людей когда-либо могли это сделать — и я подозреваю, что это потому, что я знаю и Офелию, и Региса достаточно долго, чтобы глубоко в подсознании доверять им. Хотя я не должна никому доверять.
Я не доверяю Каликсу Даркхейвену. Так что не должно быть никаких оправданий тому, как ему удалось проникнуть в мою комнату, не разбудив меня.
— Ответь на мой вопрос, — отвечает Каликс, его тон становится более глубоким, когда он выходит из тени. В тот момент, когда лунный свет, льющийся через мое окно, освещает его лицо, его глаза светятся неестественным зеленым. — Кто. Он. Такой?
— Кто есть кто? — Я качаю головой и осторожно убираю руку с подушки, надеясь, что он не заметит, где она была.
— Мужчина, с которым ты была, — рычит Каликс.
Мои губы приоткрываются, и я вспоминаю прошлое, пытаясь понять смысл его слов. Но, должно быть, я медлю слишком долго, потому что в следующую секунду Каликс делает два гигантских шага вперед и хлопает обеими ладонями по моей кровати. Матрас протестующе скрипит, когда он давит на меня, склоняясь надо мной и загораживая лунный свет. Две лужицы мха впиваются в меня. Различные оттенки нефрита кружатся и извиваются, завораживая меня, заставляя чувствовать себя так, словно я падаю в океан, кишащий водорослями.