— Они поймают нас, — всхлипывает она.
— Нет, это не так, — уверяю я ее, делая паузу, позволяя ей и ее мужу пройти вперед. — Продолжайте следовать за моим другом, — говорю я. — Если что-нибудь случится, я уведу охрану.
— Спасибо вам, — шепчет мужчина сдавленным голосом, задыхаясь. Он шокировал меня тем, насколько хорошо он справлялся до сих пор, но я рада, что Регис порекомендовал черный выход. Он действительно ни за что не смог бы подняться с такими ранениями.
Ноги женщины начинают спотыкаться на тропинке, и по мере того, как голоса из замка становятся громче, я практически подталкиваю ее вперед, заставляя двигаться все быстрее и быстрее, несмотря на ее очевидную усталость.
Наконец, в поле зрения появляются тонкие металлические ворота. Регис останавливается впереди и поднимает кулак, молча говоря остальным, что пришло время убегать. Я снова проталкиваюсь перед парой. — Оставайтесь здесь, — шепчу я им, подходя к Регису.
— Что ты видишь? — спрашивает он.
Я осматриваю стену и вдоль и поперек ворот. Охраны нет, что может означать, что это заброшенный вход. Однако мы знаем, что лучше не доверять ничему что кажется слишком простым. Я закрываю глаза и снова выталкиваю свою Божественность, ощущая медленное жужжание, которое могу распознать только я. Он распространяется волнами, окатывая каждый предмет, окружающий меня.
Я чувствую пробирающие до костей эмоции пары позади нас и ледяную стойкость Региса. Помимо этого, тепло почвы, а потом… вот оно. То самое, о чем мы оба беспокоились. — Замок заколдован, — говорю я. — Если мы взломаем его или вскроем без ключа, он отправит предупреждение своему владельцу.
— Только замок? — Спрашивает Регис.
Я киваю, и он испускает вздох, похожий на облегчение. — О чем ты думаешь?
Вместо ответа Регис снимает рюкзак со спины и откидывает верхний клапан, протягивая руку внутрь, чтобы вытащить тонкий кожаный футляр. — Если мы не можем пройти через ворота, тогда все, что нам нужно сделать, это просто убрать одну сторону.
Я хмурюсь, сбитая с толку. — Что ты…
— Оставайся здесь с парой и наблюдай, — обрывает меня Регис, вручая мне свой рюкзак. — Я сейчас вернусь.
Проклятие застревает у меня в горле, когда он уходит быстрее, чем я успеваю его схватить, и мне ничего не остается, как следовать его приказам. — Куда он направляется? — тихо спрашивает мужчина позади меня.
— Он проверяет ворота, — говорю я, поворачиваясь и глядя на него. — У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.
— Гордон? — Ирина сжимает его руку и смотрит на него снизу вверх при моих словах. — Генри слишком тяжелый? Может мне понести его?
Он качает головой и сквозь пот, покрывающий его лоб, стискивает зубы. — Нет, — отвечает он. — Я могу справиться со своим сыном.
— Тебе следует хотя бы присесть, пока мы ждем, — приказываю я. Мужчина дергает головой в сторону. Я хмурюсь. — Это было не предложение, — говорю я. — Сядь, пока я тебя не заставила.
Мужчина бледнеет, а затем еще немного приподнимается, опираясь на стену как на рычаг. — Я не могу, — отвечает он.
— Почему? — Спрашиваю я.
Он бледнеет и, помолчав, понижает голос. — Не думаю, что смогу встать, если сейчас сяду.
Я хмурюсь и подхожу к нему. Я касаюсь его груди и провожу пальцами по ребрам, пока он неглубоко дышит. Беспокойство терзает меня изнутри. Если он действительно так плох, как кажется, то удивительно, что он вообще двигается. — Дышать больно? — Спрашиваю я.
Он кивает.
Мой пристальный взгляд прищуривается к выражению его лица. — Это похоже на покалывание или жжение?
— И то, и другое. — Он шипит сквозь зубы.
Черт. Это нехорошо. Я поднимаю руку и прикусываю ноготь большого пальца, обдумывая варианты. Никто не знает, сколько времени потребуется Регису, чтобы завершить то, что он планирует, и я не знаю, сколько еще этот человек сможет продержаться, не потеряв сознания. Ни Регис, ни я не смогли бы нести его и при этом убедиться, что наши руки свободны для борьбы, если бы нас поймали. Попытка подвергнуть нас слишком большой опасности. Если он хочет выбраться, ему нужно идти на своих двоих.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — спрашивает женщина с отчаянием в голосе. Она смотрит на меня с надеждой и слезящимися глазами.
Черт возьми. Я действительно хотела бы, чтобы она не спрашивала. Надежда — жестокая штука для любого в ее положении. Я проклинаю и отворачиваюсь от них обоих. Я сильно прикусываю большой палец, а свободной рукой лезу в карман, чтобы достать маленький пузырек с чистой водой. Я прижимаю большой палец к отверстию и позволяю нескольким капелькам моей крови проскользнуть внутрь, прежде чем рана сможет закрыться сама по себе. Там, где людям требуется много времени, чтобы исцелиться, Смертным Богам этого не требуется.