Моя способность отличать Божественных от обычных людей — это маленькая глупая игра, в которую я играла годами, чтобы отточить свои навыки. Офелия использовала это как метод обучения, чтобы научить своих учеников выделять цели из толпы и следовать за ними. Теперь, однако, я ловлю себя на том, что играю в нее из затененного угла таверны «Черная шляпа», чтобы не развалиться от скуки на неудобном деревянном стуле, на котором я просидела последние два часа.
Терпение — это добродетель, которым я не обладаю. Иронично, учитывая мою профессию.
Сейчас игра мало что дает мне, кроме как скоротать время. Здесь, в глуши, есть несколько Богов, которых можно выделить в толпе людей, собравшихся укрыться от ливня или выпить и забыть о своих горестях. Большинство Божественных Существ предпочитают свои Города Богов деревням смертных за пределами своих позолоченных замков. Некоторые иногда отправляются сюда — вероятно, от скуки или любопытства. Большинство из них — Низшие Боги, Боги менее могущественного происхождения, но, тем не менее, Божественные.
Я еще раз осматриваю комнату и нахожу поблизости двоих. Как отличить осла от лошади, как-то сказала Офелия. Хотя оба могут быть сельскохозяйственными животными, одно явно превосходит другое. Выше. Шире. Эстетичнее для глаз. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Боги — это лошади, а люди — ослы в ее аналогии.
Жуткие, вот что я думаю о Божественных Существах, которые маскируются. Вызывающие беспокойство. Хотя они бывают разного роста, размера и расцветов, как и люди, основное отличие, которое отличает их от смертных собратьев, это их красота. Эффект их Божественности. Они сияют изнутри. Их кожа никогда не стареет. Их глаза никогда не тускнеют из-за болезней или изъянов. Их волосы никогда не теряют своего блеска. Они такие, какими были всегда, с незапамятных времен — олицетворение совершенства.
По крайней мере, снаружи.
Это неправильно. Против природы.
Я точно определяю двух Низших Богов в комнате, и, действительно, они пытаются скрыть свою Божественность. Хотя им удалось скрыть это от здешних простолюдинов, их безупречная кожа и ясные глаза выдают их с головой. Неудивительно обнаружить, что в подобных местах, если они не входят в сопровождении своей божественной свиты, большинство Божественных Существ предпочитают невидимость дерзости. Так им проще передвигаться по таким местам. Да и всем остальным тоже.
Тем не менее, я всегда замечаю их, и если бы они были моими целями, они были бы мертвы в одно мгновение за такую беспечность. К счастью для них, в настоящее время у меня нет приказа атаковать, и даже если мне отвратительно само их существование, я не планирую нагружать себя работой больше, чем необходимо.
Еще раз оглядываю комнату, и больше не нахожу Божественных Существ, откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди и раздраженно хмыкая. Простая игра, которая быстро заканчивается, совсем не веселая. Не знаю, почему я вообще беспокоилась.
Из своего темного угла в таверне «Черная шляпа» я наблюдаю за комнатой из-под капюшона плаща. Снаружи дождь льет через край навеса, и время от времени в дом заходят новоприбывшие, топая грязными ботинками и стряхивая с голов грозовой дождь.
Мое дыхание стабилизируется до тех пор, пока я не буду уверена, что любой проходящий мимо просто решит, что я заснула здесь, отдыхая между столом и стеной. То есть, если они вообще смогут меня увидеть. Длинные серебристые пряди моих волос были тщательно заплетены в косу и убраны под капюшон. Плащ, который прикрывает остальную часть меня, достаточно велик, чтобы окутать мое стройное тело, скрывая большую часть моих изгибов и рост. К счастью, он также скрывает мой пол. Иначе мне бы уже пришлось иметь дело с несколькими пьяными посетителями таверны.
Я считаю секунды, пока мои мысли снова не начинают блуждать, и как раз в тот момент, когда я собираюсь покончить с этой ночью и подняться в снятую комнату, которая ждет меня, и кровать зовущая меня по имени, стул напротив меня скрипит по полу, когда его вытаскивают из-под стола.
Мои глаза расширяются, и я чертыхаюсь. — Черт, я даже не слышала, как ты подошел, — бормочу я. Бесит, как ему это удается каждый раз, особенно после всех моих тренировок.
Регис усмехается моему хмурому виду, уголки его рта приподнимаются от удовольствия. Его песочного цвета волосы убраны с лица и стянуты у основания черепа тонкой кожаной лентой, но несколько прядей выбились и свисают по бокам его слегка квадратного лица. Регис протягивает руку, рассеянно заправляя одну из прямых прядей за ухо, но она снова выбивается, когда он наклоняет ко мне голову. — Я знаю, — говорит он со своим обычным самодовольством. — Тебе следует обратить на это внимание — слабое место для человека твоей то профессии.