Ухмылка Региса сползает с его лица, когда я складываю лист пополам и наклоняюсь к единственной свече, стоящей на нашем столе. Я позволяю краю пожелтевшего квадратика загореться, бросая его на металлическую тарелку рядом со свечой, где остается пепел от мужских сигар и курева. Огонь распространяется, проникая сквозь чернила и пергамент, пока они не превращаются в пепел и пыль. Всего лишь воспоминание в сознании получателя, посыльного и отправителя.
— Да, — отвечает Регис, протягивая руку назад и обхватывая ладонями затылок. — Это единственная проблема. То, что ты прочла здесь, — он указывает на оставшийся пепел, — это вся информация, которой мы располагаем.
Я прищуриваюсь и смотрю на него в ожидании.
Он вздыхает. — Клиент не назовет имя цели, пока мы не согласимся взяться за работу.
— Это не так работает, — напоминаю я ему.
Он кивает. — Я знаю, Офелия знает… но… Компенсация, Кайра… Черт, даже доли хватит что бы ты выплатила свой долг Гильдии Подземного Мира. — Регис наклоняется ко мне. — Ты не можешь отрицать, что это не заманчиво.
Это невероятно заманчиво. В этом-то и проблема. Десять лет я ждала такой работы, такой возможности. На выполнение большинства заказов на убийство уходит от нескольких недель до нескольких месяцев. Это рискованная работа, и слишком быстро браться за нее не всегда безопасно. Отсутствие всей информации на начальном этапе почти наверняка означает, что здесь есть подвох. Я не настолько наивна, чтобы думать, что компенсация означает что-то другое.
— Это опасно, вот что это такое, — отвечаю я. — Мне нужно знать, по крайней мере, сколько целей я должна устранить. Без этого я не смогу должным образом подготовиться.
Регис скрипит зубами, но не возражает. — Офелия работает над выяснением этого. Ей это не понравилось, но она не хотела говорить «нет», пока у тебя не будет возможности принять собственное решение.
Черт. Я отворачиваюсь от него и смотрю в другой конец таверны. Офелия имеет полное право как мой владелец просто приказать мне взяться за эту работу. Не то чтобы я могла позволить себе роскошь отказывать ей. Поскольку сера — одна из немногих, если не единственная вещь в этом мире, которая может подавить Божественность, то контрактное клеймо, с камнем серы, внутри моего тела, гарантирует, что у меня нет другого выбора, кроме как подчиняться её приказам, если я когда-либо захочу избавиться от него. Он не только удерживает большую часть моей силы и скрывает мою Божественность, но и действует как заклинание слежения, которое позволяет ей всегда знать мое местоположение.
Хоть я и не в цепях, в конце концов, я все еще в долгу, связанная Кровавым контрактом, который гарантирует мое полное послушание. Хотя я и искусная и безумно успешная кровавая слуга, которая принесла ей чертовски много дензы за последние десять лет, это не отменяет того факта, что если бы она хотела, чтобы я приняла этот контракт, не было бы никаких вопросов. У должников нет выбора.
Может, со мной и обращались не так, и, как сказал Регис, я, черт возьми, и веду себя не так, но все же, я просыпаюсь каждый день с осознанием того, что меня могли позвать к ней и связать ее волей не более чем приказом. Я опускаю взгляд на свои запястья, прикрытые рукавами. Знак Кровавого контракта, хотя и невидим, остается в моих костях и крови и заставляет меня чувствовать себя так, словно я ношу с собой невидимые кандалы, куда бы я ни пошла.
Этот заказ мог бы избавить меня от этого. Эта работа могла бы освободить меня.
Ее внимание и иллюзия выбора, который она мне предоставила, удерживают меня рядом с Офелией. Сам факт того, что мне предоставлен выбор, заставляет меня хотеть согласиться. Я сомневаюсь, что многие другие владельцы были бы так же готовы предоставить мне шанс обрести истинную свободу или хотя бы сохранить мой собственный заработок.
В голову приходит еще одна мысль, часть ранее написанной ею информации. «АСБ». Эта аббревиатура обозначает только одно. «Академия Смертных Богов». — Подожди — это в одной из академий? — Я оглядываюсь на Региса.
Он кивает. С одной стороны, это знание сужает круг целей, которые, как ожидается, я убью, и объясняет, почему я единственная, кто может взяться за эту работу. — Тогда это либо Бог, либо Смертный Бог, — говорю я рассеянно, размышляя.