Все три пары глаз мгновенно устремляются на меня. В комнате воцаряется тишина. Я жду, выпрямив спину и расправив плечи, показывая им троим, что не боюсь их слов или предположений.
Теос первым расплывается в улыбке. Она медленно растягивается, углубляясь, пока не охватывает все его лицо. — Неужели маленькая смертная девочка хочет поиграть с Богами?
— Вы Боги? — Я ловлю себя на том, что спрашиваю. — У меня сложилось впечатление, что я буду служить их детям. Мои извинения, о Божественные. — Я еще раз слегка кланяюсь в пояс. — Значит, я пришла не в те комнаты.
У Каликса вырывается взрыв смеха. — О, она дерзкая. Мне это нравится. У нас здесь таких еще не было.
— Кажется, я передумал, — говорит Руэн.
— Больше или меньше? — Спрашиваю я, достаточно любопытная, чтобы поднять голову и встретиться с ним взглядом. Голубые глаза, поразительные, как полночный час, опасно блестят.
— Меньше, — отвечает он.
Я улыбаюсь ему. — Тогда я с нетерпением жду возможности превзойти ваши ожидания. Раз вы думаете обо мне такокого низкого мнения, это должно быть, не составит труда.
Руэн склоняет голову набок. — Я никогда не встречал такого воинственного смертного, — комментирует он. — Возможно, это сослужило тебе хорошую службу за пределами Академии, но здесь, — он подходит ближе, двигаясь так, что его жар почти обжигает мою плоть даже через одежду, — все немного по-другому.
— Я прекрасно понимаю, что статус смертных в Академии отличается, — заявляю я. — Я пришла сюда, несмотря на знание этого факта.
— Правда? — спрашивает он. Его рука, размером почти с медвежью лапу, поднимается, когда он касается пряди моих волос, упавшей на плечо. Я вздергиваю подбородок, нуждаясь в преимуществе, чтобы не отрывать от него взгляда, пока он смотрит на меня. — Бедная маленькая смертная, — говорит он, поднося серебристую прядь ко рту.
Я смотрю, как он проводит кончиками моих волос по своей нижней губе. — Ты понятия не имеешь, что тебя ждет.
Почему-то именно его слова, а не слова его братьев, глубоко поражают меня. Это не тот разговор, который они вели, как будто я не стояла перед ними, прекрасно понимая, что предметом их насмешек была я. Дело не в откровенно похотливом взгляде его брата, Каликса, или очевидных намеках на то, что он каким-то образом был ответственен за потерю многих из их Терры раньше, а в смутном угрожающем обещании Руэна Даркхейвена.
Как бы то ни было, я не отвожу взгляда. Я пережила пытки. Пережила утрату. Меня жгли, ошпаривали, топили, морили голодом, избивали, и не только. Глубоко в душе я уверена нет ничего, что эти трое могли бы сделать, с чем я не смогла бы справиться.
Если уж на то пошло, мне даже интересно посмотреть, смогут ли они справиться со мной. Я ухмыляюсь, пока Руэн продолжает сверлить меня взглядом, будто ждёт, что я осознаю свою ошибку и отступлю. Но этого не будет. Напротив, моя реакция лишь подтверждает: я не уйду. Это мой шанс обрести свободу, и даже если ради этого мне придётся терпеть трёх избалованных Смертных Богов в обозримом будущем, что ж, так тому и быть.
Я продолжаю улыбаться и отвечаю: — Пусть победит лучшая женщина.
Глава 14
Кайра
Три пары пристальных глаз наблюдают за мной с недоверием и любопытством. Недоверие, я понимаю. Любопытство… ну, вы знаете, что они говорят. Любопытство сгубило кошку, в данном случае трех кошек, если они помешают моему прогрессу. Я заставляю себя опустить плечи и расслабить мышцы. Их взгляды и внимание это не то, к чему я привыкла. Мне гораздо больше знакомо прятаться в тени. Прятаться на виду это другой набор навыков. Регису он подходит гораздо больше, чем мне. Но теперь пути назад нет.
— Осторожнее со словами, смертная, — голос Теоса звучит предупреждающе. — Мы любим хороший вызов и не собираемся проигрывать.
Какое совпадение, я думаю. Я тоже. Однако вместо того, чтобы сказать это вслух, я поднимаю голову, оглядываюсь на него и улыбаюсь. — Конечно, нет, хозяин Теос.
— И все же ты все еще хочешь поиграть с нами? — Вопрос сопровождается тем, что золотистый блеск его радужек темнеет, а губы подергиваются. Пульсация возбуждения внутри него ощутима. Каликс практически вибрирует рядом с ним.
— В зависимости от награды за то, что я продержусь дольше, чем кто-либо из вас, кажется, считает возможным, я полностью готова выиграть это ваше пари, — сообщаю я им.
— Смертные не принимают участия в наших ставках, — говорит Теос.
— Это потому, что они слишком напуганы, или есть какое-то правило, запрещающее это? — Спрашиваю я, поднимая руку и постукивая пальцем по подбородку так, как, по моим наблюдениям, делают маленькие дети, когда намеренно притворяются невежественными.