У меня сжимается в груди. Это из-за меня? Очевидно ли мое отвращение и ненависть к этому слову?
Облизывая внезапно пересохшие губы, я судорожно сглатываю. — Я сделала что-то не так? — спрашиваю я, заставляя свой голос оставаться спокойным.
Он качает головой. — Нет, я просто… ненавижу это. Не называй меня так. Просто Руэн.
Для меня это сюрприз, но я не показываю этого. Вместо этого я киваю в знак согласия. Если он не хочет, чтобы я называла его хозяином или хозяином, чего я все равно не хочу, тогда нет смысла спорить.
Глаза цвета затуманенного неба, растянутые на холсте, с линиями всех полуночных оттенков, тянущимися к его почерневшим зрачкам, Руэн смотрит на меня несколько долгих мгновений. Мускул на его челюсти напрягается и расслабляется, заставляя меня полюбопытствовать, о чем он думает. Впрочем, я не спрашиваю. Я просто жду. Пока, наконец, он не поворачивается и не уходит, оставляя меня плестись за ним по пятам — образ идеального слуги.
Теперь мне интересно, чем обернется моя дерзость, когда я подорвала попытку Теоса сорвать наше пари. Узнать можно только одним способом — оставаться рядом с ними, независимо от того, какие планы они вынашивают на будущее.
Мы с Руэном останавливаемся перед широким арочным дверным проемом, и он поднимает щеколду, отодвигая деревянную панель внутрь, чтобы дать нам доступ. Я осматриваю комнату, оценивая дизайн. Классы академии построены как миниатюрные амфитеатры. Я предполагаю, что двери в коридоры предназначены только для студентов, поскольку они расположены под углом в задней части каждой комнаты, так что присутствующие должны опускаться на выбранные ими места. Внизу, рядом с потемневшей доской с каракулями, написанными мелом на ее поверхности, есть еще одна дверь. Я замечаю Найла, снова стоящего у самой дальней стены. Он отстраняется и нерешительно машет мне рукой.
Несмотря на одно из преимуществ людей, служащих Смертным Богам, чтобы получить доступ к классам, очевидно, что с Террой обращаются не как с настоящими учениками, а низводят до персонала, который стоит вдоль внешних границ комнат, ожидая, когда они понадобятся. Они могут находиться в одном пространстве, они могут слышать одни и те же уроки, но они далеко не равны.
Когда мы с Руэном входим, я останавливаюсь рядом с другим Террой, пока он идет к центральному проходу и занимает место рядом со своими братьями. При его появлении несколько голов поворачиваются, как к Смертному Богу, так и к Терре.
Похоже, что Даркхейвены довольно печально известны, если судить по тому вниманию, которое они привлекают. Это потому, что мало существ первого уровня? Или это что-то другое? Мне нужно будет провести дополнительные исследования их прошлого.
Единственная дверь в конце класса распахивается, с грохотом ударяясь о стену за собой, и на пороге появляется высокая женщина в длинном темном одеянии. Я спешу занять позицию у задней стены, крепко сцепив руки за спиной и наклонив голову вперед. Богиня напоминает птицу с довольно большим носом. Однако, несмотря на это, ее кожа сияет внутренним светом, который я слишком хорошо знаю.
Я сжимаю руки в кулаки на пояснице. Если отбросить Смертных Богов, я еще не видела ни одного Бога с тех пор, как ступила на территорию Академии. Далекое воспоминание о Талматии в Миневале проскальзывает в моей голове, и я скриплю зубами.
— Тексты, — рявкает Богиня, и как только она это говорит, несколько Терр выходят вперед, вынимая книги из сумок, которые они держат, и кладут их перед подопечным Смертным Богом. Без сумки и приказов я остаюсь молчаливой и неподвижной.
Никто из моих подопечных не оглядывается на меня. На самом деле, Каликс даже заходит так далеко, что зевает и выгибает спину, закидывая ноги в ботинках на стол перед собой. Богиня не оборачивается, а вместо этого пишет на доске серию слов, включая свое имя: Нарелль.
Я перебираю информацию на задворках своего разума, но не припоминаю имени. Тогда, я полагаю, Низший Бог. Это имело бы смысл. Насколько я понимаю, есть только несколько Высших Богов, которые занимают должности в Академиях.
Нарелль наконец поворачивается лицом к своим ученикам и хмурится, когда замечает Руэна, Каликса и Теоса — все сидят впереди и в центре. — Где ваши тексты? — требует она.
Теос пожимает плечами. — Я их не приносил.
Хмурое выражение на ее идеальном лице становится глубже, и она поднимает взгляд вверх. — Я знаю, что вам троим дали новую Терру, которая из них ваша? — спрашивает Богиня.
Руэн откидывается назад и смотрит через плечо — прямо на меня. Черт.
— Ты! — Нарелль указывает на меня длинным пальцем, а затем переворачивает руку ладонью вверх, прежде чем поманить меня пальцем. — Иди сюда.