Переключил на вторую программу, там шла кулинарная передача, какая-то женщина бальзаковского возраста увлеченно резала овощи. В конце августа телевизионщики обещали наконец запустить четвертую программу, и тогда все подобные развлекательные шоу должны были уехать туда, оставив на второй всякие концерты и прочую «культуру». Мы активно шли в сторону специализации каналов и всего за несколько месяцев сделали для развития телевидения больше, чем за два десятилетия до этого.
Более того при детальном изучении наличных резервов, оказалось, что и оборудование для пятой программы у нас в общем-то в наличии имеется. Для запуска пятого канала решили использовать технику резервной телестудии Министерства Обороны, которая изначально предназначалась для работы в случае большой войны. Чисто советский подход, вместо того, чтобы сделать качественный продукт здесь и сейчас, улучшить жизнь народа, решить сразу несколько проблем, просто потратить средства и сложить технику «на всякий случай». «Шоб було». В общем, несмотря на протесты военных, найденное богатство мы передали телевизионщикам и те его сейчас активно осваивали. Так что глядишь еще через полгодика у нас и пятый общесоюзный канал появится.
На третьем канале шел какой-то фильм. Черт его знает, какой, совершенно точно в прошлой жизни его не видел. Что характерно, про больницу, можно сказать, в тему попали. Мысль неожиданно перескочила на медицинскую тему. А на дворе ведь 1985 год, в Америке начинает свое победное шествие СПИД, через пять лет от него Фредди умрет. Скоро и в Союз приедет, тут как ни закрывайся, а от этой заразы полностью уберечься не выйдет.
Начать наконец массовую продажу и раздачу презервативов? Так ведь рождаемость упадет, она и так в европейской части страны уже далеко не блестящая. Нужно Минздрав накрутить по поводу стерилизации инструментов, помнится была какая-то паршивая история с массовым заражением детей в Элисте. Даже смешно — хотя скорее грустно — об этом говорить, двадцатый век потихоньку к концу подходит, а у нас врачи с правилами асептики и антисептики не знакомы, мрак и ужас.
Как минимум нужно ввести анализ на ВИЧ/СПИД в программу диспансеризации населения. Лечить это пока мы не сможем, но можем — пользуясь преимуществами советской плановой медицины — хотя бы вовремя это дело выявлять. Брать анализы у всех, кто въезжает в страну… Хотя бы у моряков, им же и презервативы выдавать бесплатно.
Я невольно поморщился, «резиновые изделия №2» в СССР были просто отвратительного качества. Из толстой резины, присыпанные тальком, чтобы не слипались. Какая там смазка, что вы? Это капиталистическое излишество, настоящий коммунист может прямо по абразиву пихать, да… Их как будто специально делали так, чтобы народ поменьше резинками пользовался. «Спасибо советским презервативам, что мы есть», — ходила в эти времена общеизвестная хохма.
Под эти размышления и тихий бубнеж ящика я, завернувшись в плед, мягко провалился в сон.
Возвращение в реальный мир из царства морфея оказалось у меня однако далеко не столь приятным. Я даже не сразу понял, из-за чего, собственно, проснулся, голова была такой пустой, что аж гудела, носоглотка распухла и забилась соплями, а рот пересох из-за невозможности дышать носом. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать свое положение в пространстве и сообразить, что это трели телефона вырвали меня из сна.
Откинул плед, с тихим матом поднялся с дивана, подошел к телефону, поднял трубку.
— Горбачев у аппарата! — Попытался добавить в голос бодрости, но кажется получилось не очень хорошо.
— Маршал Соколов беспокоит. Михаил Сергеевич, прошу прощения, что беспокою, но у нас ЧП, — на той стороне телефона прорезался голос министра обороны. Сердце предательски кольнуло, а мозг попытался за полсекунды угадать, что же могло произойти такого, чтобы дергать генсека на больничном.
— Что случилось?
— Радиационная авария на подводной лодке. С пожаром и жертвами.
— На Дальнем Востоке? — Все еще паршиво соображая переспросил я, — почему сегодня… Вот блядь!
— Да, там, — в голосе собеседника послышалось удивление насчет моей информированности, ну и вопрос насчет сегодня был странным сам по себе. Впрочем, Соколов понял его по своему, тут же принявшись объяснять, что именно на понедельник там запланировали перегрузку топлива, в ходе которой все и произошло.
Я бросил взгляд на часы на руке. Двадцать минут четвертого, да уж, поболеть мне не дали.