Обсудили еще кое-какие мелочи, договорились встретиться еще раз через две недели в таком же составе — так-то мы с членами еженедельно собирались на Политбюро для обсуждения самых главных вопросов — и окончательно прояснить все вопросы. Спустя добрых три часа я вышел из здания номер 1 на Старой площади с полной уверенностью, что войны с Гришиным у нас не будет. Вряд ли я сумел заставить Виктора Васильевича неожиданно возлюбить меня всем сердцем, однако и условного нейтралитета его мне будет достаточно. Особенно, если при этом еще и дело будет делаться.
Глубоко вдохнул. Выдохнул — изо рта вырвалось жиденькое облачко пара. В Москву наконец пришла весна, столбик термометра уверенно перевалил за 0 градусов, свинцовые тучи последние три месяца висящие над столицей наконец поредели, и вниз начали пробиваться первые теплые лучики солнца.
Постоял так пару минут, «любезный» разговор потребовал полного напряжения душевых сил и вымотал не хуже разгрузки вагона с углем. Никогда не был большим пьяницей, но тут почему-то остро захотелось залить в себя полбутылки водки и лечь спать на пару суток. Позволить себе такой демарш, я, конечно, не мог, поэтому просто приказал терпеливо ждущей охране «в Кремль», и прыгнул ЗИЛ чтобы ехать на основное место работы.
Глава 7−1
От пленума до пленума
Март-апрель 1985 года; СССР
АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ: Опасный шаг бельгийского парламента
20 марта 1985 года парламент Бельгии принял решение, угрожающее миру и безопасности в Европе, одобрив размещение на своей территории американских ядерных ракет. Этот шаг, совершённый под давлением НАТО, противоречит интересам народов Европы и всего мира. Советский Союз решительно осуждает подобные действия, ведущие к эскалации гонки вооружений и усилению международной напряжённости. СССР призывает Бельгию и другие страны НАТО отказаться от опасных планов и вернуться к конструктивному диалогу, направленному на укрепление мира и всеобщей безопасности.
Всю вторую половину марта и практически весь апрель я крутился как белка в колесе, домой заезжал только ночевать и то не каждый день. При этом лицо жены с каждым днем такой работы становилось все более кислым, однако на выяснения отношений еще и на этом фронте просто не было сил.
Встретился с «космонавтами», разнес к чертям все что они делали, зарезал «СКИФ» и «Буран». Тут мне было совсем просто, я точно знал, что американская «СОИ» — блеф и распил бюджета, и что наш ей ответ никогда не полетит. Ну а «Буран» — это вообще бред сумасшедшего, знать что у амеров их «Шаттл» стоит баснословных денег, что вся программа себя экономически не оправдывает, что наш «выведенный килограмм» дешевле в разы и… Попытаться пройти по тому же пути. Где-нибудь в 1937 году конструкторов бы за это отправили бы в Колыму. Как Королева. Так и сказал.
(Запуск Бурана-Энергии)
— Это, товарищи, либо ошибка, либо сознательная диверсия, и мне бы очень хотелось знать это точно.
Настропалил «космонавтов» сосредоточиться на телекоммуникации и внес предложение о начале коммерческих пусков. Ну а что, если советский килограмм на орбите обходится дешевле чем американский, почему бы не воспользоваться имеющимся преимуществом. Помнится на ту же станцию «Мир» — ее, кстати, собирались запустить через десять месяцев, — возили туристов вполне успешно. Если там сильно много всяких секретов, можно придумать там отсек для посетителей какой-нибудь, явно же космические путешественники не будут на орбите по долгу сидеть, а недельку можно и в небольшой бочке «повисеть».
В общем, накидал идей, раздал всем по сестрам по серьгам и отправил работать, можно сказать, что эти полтора месяца данными словами характеризовались более чем полностью. Нужно было объять максимум возможно, не теряя самого главного невосполнимого ресурса — времени.
Накидали с Рыжковым предварительную программу экономических реформ. Пока только то, что можно сделать здесь и сейчас, не пустив всю систему в разнос.
Проблема была в «двухконтурной» финансовой системе СССР, в которой потоки денег, предназначенные между государством и предприятиями, были жестко отделены от тех, что крутились у людей на руках. Первые фактически были просто циферками нужными для расчетов, не более того, их даже деньгами называть было бы неправильно. И вот дилемма заключалась в том, что любое создание частных — ну пусть кооперативных, не так важно в данном случае — предприятий неизбежно приводило бы к перетеканию денег из первого контура во второй. Это перетекание и так местами имело место, из-за чего и существовал дефицит товаров, денег было банально больше, чем продуктов на полках, но пока данные явления все же глобального значения не имели.