— Петр Иванович, я не хочу вас огорчать, но война уже идет. И СССР в ней проигрывает, вы когда в последний раз сами в гастроном ходили? Зайдите посмотрите, а лучше в провинцию скатайтесь, мы проигрываем экономический фронт. Я вам больше скажу, товарищ генерал армии, все настолько плохо, что я не уверен, что мы сможем удержать ОВД, — глава ГРУ вопросительно вскинул левую бровь. — Не нужно думать что у нас генсек сошел с ума, все действительно плохо в плане экономики. Более того, проблема в том, что все наши экономисты скопом не имеют понятия о том, что нужно делать чтобы положение исправить. Наконец сошлись не том, что реформы нужны, именно поэтому меня выбрали на столь высокий пост, однако на практике… Я надеюсь с вами-то я могу говорить откровенно, вы секреты умеете хранить. Нужны реформы, реформы, которые стоило бы начинать лет двадцать назад, то, что Косыгин еще собирался делать. Уже тогда эти вещи запаздывали, а уж теперь-то…
С Косыгинскими реформами кстати тоже все было не так однозначно, я, к сожалению, в макроэкономике разбирался далеко не на профессиональном уровне, но встречались мне в будущем мнения, что мол именно недоведенные до логического конца преобразования, запущенные в 1965 году, в итоге привели к накоплению лишней денежной массы и экономическому краху СССР. Мнение как минимум спорное, учитывая, что из имеющейся на 1991 год на руках у населения массы средств ⅔ сформировались после 1987 года. Знаменитый закон «о государственном предприятии (объединении)», сработавший подобно не менее судьбоносному «приказу №1» начала марта 1917 года и взорвавший систему управления госпредприятиями тут явно повлиял несравнимо мощнее.
— В Штатах экономическая ситуация тоже далеко не блестяща, — попытался возразить разведчик, но я не собирался с ним спорить.
— Без сомнения. Может быть, даже еще хуже, чем у нас, — я усмехнулся. Это еще никто про «черный понедельник» 1987 года тут даже не догадывается. А ведь там можно будет хорошенько зашортить кое-какие позиции. Плюс знание, что это не начало большого кризиса, а только временная «аномалия», и рынок почти мгновенно отыграет обратно. На этой информации можно будет такие бабки срубить… Закачаешься. В слух, однако, я произнес иное, — у нас с американцами идет такая себе гонка на лафетах, проиграет тот, кто рухнет первым. Я бы очень не хотел, чтобы первым рухнул СССР, поэтому мне и приходится идти местами на отчаянные меры. Все эти «диверсии» — это только часть, небольшая часть, принимаемых мер.
— Хорошо, товарищ генеральный секретарь, — почему-то Петр Иванович не смотря на все мои предложения перейти к более неформальному общению, называл меня строго по должности и никак иначе. И я никак не мог понять, это от въевшейся армейской привычки к дисциплине и чинопочитанию или просто я еще «не заслужил». Скорее — второе. — Я прикажу проработать разные варианты и составлю доклад по результатам. По времени обещать не могу, буду докладывать по мере прояснения ситуации.
— Ну и добре… — Я вздохнул и бросил печальный в взгляд на чашку с уже подстывшим чаем, после чего вздохнул и поднял еще одну тему, касаться которой было, мягко говоря, неприятно. — Личная просьба от меня. Я понимаю, это не совсем профиль деятельности Главного разведывательного управления, однако… Нужен взгляд со стороны.
— Да, товарищ, генеральный секретарь?
— В Казани происходит какая-то подозрительная хуйня. Уж простите меня за мой французский. Город захватили молодежные банды, идут настоящие боевые действия, вплоть до трупов. Причем длится это уже не первый год и, видимо, ни милиция, ни комитет не собираются в данном разрезе ничего предпринимать. Я хочу понять, в чем там дело. Это просто головотяпство и непрофессионализм местных силовиков, во что я не слишком верю, или есть какая-то еще подоплека. Я разные версии готов уже рассмотреть вплоть до сознательной подготовки революционной ситуации для начала… Контрреволюционного переворота, как бы странно это не звучало на шестьдесят третьем году советской власти. Так же есть версия, что тут имеет место какая-то операция комитета против МВД с целью дискредитации милиции в рамках борьбы за власть, поэтому я не могу обратиться к Чебрикову с этим вопросом напрямую. Очень надеюсь, что вы сможете мне помочь в этом деле разобраться.
— Я… — Ивашутин был явно удивлен таким заданием, «внутренняя разведка» была явно не профилем ГРУ, однако генерал быстро собрался с мыслями и дал ответ. — Соберу информацию по этому вопросу и доложу.
— Как можно быстрее, это дело, которое не может ждать.