Люди вбегали в ворота и тут же забрасывали вопросами часовых на сторожевой вышке:
- Что случилось? Зачем нас звали? Нам угрожают индейцы?
Вместо ответа молчаливый солдат указал рукой на юг. Он уже отчетливо видел парус. Люди карабкались к нему на вышку и вглядывались в море.
Из маленькой смотровой башенки на крыше крепости наблюдал за огибающим южный мыс кораблем граф Генри д'Частильон. Это был худощавый смуглолицый человек средних лет с угрюмым выражением на лице, одетый в короткие штаны и камзол из черного шелка; единственным украшением служили драгоценные камни на рукоятке его меча, на плечи был наброшен плащ винного цвета. Граф нервно подкрутил тонкие черные усы и мрачно взглянул на своего управляющего человека с лицом, изборожденным морщинами, одетого в атлас и стальные доспехи.
- Что вы об этом думаете, Гайо?
- Мне приходилось прежде видеть этот корабль, - ответил управляющий. Но я думаю... смотрите!
Нестройный многоголосый хор повторил его возглас; корабль обогнул мыс и теперь скользил уже по заливу. И всем стал ясно виден флаг, взвившийся на мачте, - черный флаг с белым черепом и скрещенными костями.
- Проклятый пират! - воскликнул Гайо. - Да, я знаю, чье это судно! Это "Боевой Ястреб" Гарстона. Что ему понадобилось на этом берегу?
- Во всяком случае нам это не сулит ничего хорошего, - отозвался граф.
Тяжелые ворота закрыли, и капитан гарнизона быстро отдавал распоряжения, отправляя солдат на боевые посты к бойницам. Он старался сосредоточить основные силы возле западной стены, той, где были ворота.
Около ста человек разделяли с графом Генри изгнание. Среди них были солдаты и вассалы. Гарнизон крепости составляли четыре десятка опытных наемников, одетых в форму и великолепно владеющих мечом и аркебузой. Остальные жители форта - крестьяне и ремесленники - носили жесткие кожаные рубахи, а все их оружие составляли охотничьи луки и копья да топоры дровосеков. Загорелые, рослые и плечистые, они занимали указанные позиции, хмуро глядя на приближавшееся к берегу судно. Медные части такелажа блестели в солнечных лучах, и уже были слышны выкрики матросов.
Граф, покинув смотровую башню, надел шлем и кирасу и вышел к стене. В дверях простых хижин, построенных вокруг крепости, стояли женщины, пытаясь унять детей. Франсуаза и Тина нетерпеливо смотрели в одно из верхних окон крепости, и Франсуаза чувствовала, как вздрагивают плечики девочки под ее рукой.
- Они собираются бросить якорь напротив лодочного сарая, пробормотала Франсуаза. - Да-да! Вот они бросили якорь в сотне ярдов от берега. Не дрожи так, малышка! Они не смогут войти в форт. А может быть, им нужны только пресная вода и мясо.
- Они плывут к берегу в длинных лодках! - воскликнула девочка. - О, госпожа, мне страшно! Как сверкают на солнце их пики и сабли! Они съедят нас?
Несмотря на всю свою тревогу, Франсуаза расхохоталась.
- Конечно же нет! Кто мог сказать тебе такое?
- Жак Пирьо рассказывал мне, что англичане едят женщин.
- Он дразнил тебя, крошка. Англичане жестоки, но они ничем не хуже тех французов, которые называют себя буканьерами. Пирьо был одним из них.
- Он был злой, - почти прошептала девочка. - Хорошо, что индейцы отрубили ему голову.
- Тихо, дитя. Смотри, они высадились на берег, и один из них идет к форту. Это, должно быть, Гарстон.
- Эй, в форте! - раздался зычный возглас. - Я пришел с миром!
Над крепостной стеной появилась голова графа. Он хмуро оглядел пирата. Гарстон стоял на таком расстоянии, чтобы его было хорошо слышно. Он был высок и крепко сложен, его светлые волосы развевались на ветру.
- Говори! - ответил граф Генри. - Хотя мне не о чем разговаривать с людьми твоей породы! Гарстон усмехнулся одними губами.
- Вот уж никогда бы не подумал, что встречу тебя на этом пустынном берегу, д'Частильон, - проговорил он. - Клянусь дьяволом, я немало повидал на этом свете до тех пор, пока не увидел, как твой алый флаг развевается там, где я ожидал найти пустое место. Ты, конечно, нашел его?
- Что нашел? - переспросил граф.
- Не пытайся притворяться со мной! - Буйный нрав пирата немедленно дал знать о себе. - Я знаю, почему ты оказался здесь; меня привели сюда те же самые причины. Где твой корабль?
- Это не твое дело!
- У тебя не осталось корабля, - заключил пират. - Я видел в этой стене обломки мачт твоего галеона. Твой корабль потерпел крушение! Иначе ты давно ушел бы отсюда со своей добычей.
- Будь ты проклят, но я не понимаю, о чем ты толкуешь! - отозвался граф. - Разве я пират или грабитель, чтобы говорить о какой-то добыче? А если бы и так, что за добыча могла оказаться на этом пустом берегу?
- Та, которую ты искал, - невозмутимо ответил пират. - И та самая, за которой пришел я. Отдай награбленное, и я отправлюсь дальше своим путем и оставлю тебя в покое.
- Ты, должно быть, сошел с ума, - проворчал Генри. - Я нашел здесь прекрасное уединение и наслаждался им, пока дьявол не вынес из моря тебя, желтоволосая собака. Убирайся! Мне не о чем разговаривать с тобой, а пустая болтовня мне изрядно надоела.
- Я не уйду, пока не разнесу твою лачугу дотла! - прорычал разъяренный пират. - В последний раз предлагаю - отдай добычу в обмен на ваши паршивые жизни! Я зарублю тебя, а сотня моих молодцов запросто перережет глотки твоим людям.
Вместо ответа граф быстро дал знак взмахом руки, и немедленно раздался пушечный выстрел. С головы Гарстона слетел клок светлых волос. Пират издал мстительный возглас и помчался на берег, туда, где ждали его остальные. Ядра падали в песок за его спиной. Головорезы дружным ревом встретили своего предводителя и бросились к крепости.
- Будь проклят, собака! - воскликнул граф, наградив тумаком ближнего стрелка. - Что ты мешкаешь? Всем приготовиться! Они подходят!
Гарстон командовал нападением. Пираты рассыпались вдоль западной стены форта и начали стрелять. Тяжелые пули застревали в дереве, а защитники форта вели методичную ответную стрельбу. Женщины разогнали детей по домам и теперь с трепетом ожидали, как боги распорядятся исходом этой схватки.