— Понимаю, — кивнул Родников. — Не знаю, сколько наследников было в твоём роде, но уж поверь мне на слово: когда ты пятый сын, можно считать, что с родом тебя мало, что связывает. Я уже третий год живу вдали от остальных Родниковых. И пока что обо мне особо никто и не вспоминает.
— Так ты сын не Хопёрского барона? — поинтересовался я.
— Нет, ты чего! — рассмеялся Родников. — Мой отец правит в другом конце Саратовской губернии. И слава богам, что с местным бароном я не имею никаких связей. Он, мягко говоря, доверия мне не внушает.
— Напомни, а кто у вас здесь барон? — поинтересовался я.
— Иннокентий Сергеевич Елин, — ответил Родников. — Не удивлён, что ты о нём почти ничего не знаешь. Он толком из своей усадьбы и не высовывается. Говорят, что его местные банды прижали, и теперь они за него почти все решения принимают.
— Банды из простолюдинов прижали дворянина? — удивился я. — И что же, вышестоящих дворян этот вопрос никак не беспокоит?
— Ха! — усмехнулся Родников и поправил упавшие на кончик носа очки. — Алексей, ты забыл, куда приехал? Это же Саратовская губерния. От нас до столицы путь неблизкий. Здесь даже власть императора не так сильна — у него руки досюда не дотягиваются. Вот всякие банды и процветают на этой почве.
Дверь в кабинет Родникова открылась, и к нам вбежал запыхавшийся сторож.
— Эдуард Семёнович! — воскликнул он. — Там человек до вас не добрался, худо стало прямо на крыльце амбулатории.
— Да что ж такое! — выругался Эдуард. — А я так надеялся, что сегодня никто уже не придёт. Ладно, Алексей, пойдём. Сейчас и посмотришь, как у нас всё работает на практике.
Сначала я удивился, что о пришедшем пациенте сообщает сторож, а не медсестра, но вскоре до меня дошло, что я ни одной медсестры в амбулатории и не видел.
Точно… Медсестёр-то ещё в эту эпоху и не было.
Мы Эдуардом спустились в фойе, куда сторож затащил пациента. Однако пострадавший мужчина уже не дышал. Даже моя лекарская магия на него не реагировала.
— Опоздали… — вздохнул Родников, осмотрев тело.
Сторож, не спеша, снял с головы свой головной убор — картуз — и приложил его к груди.
И всё? На этом лекарские обязанности заканчиваются?
Похоже, пришло время для моей медицины.
Глава 5
Лекарская магия не умеет воскрешать людей. Зато на это способна классическая медицина из моего мира. А точнее — сердечно-лёгочная реанимация!
— Эдуард Семёнович, в сторону! — воскликнул я и присел рядом с лежащим мужчиной.
— Бесполезно, Алексей Александрович, — обыденно ответил он. — Тут уже ничего не поделать. Я схожу за протоколом, нужно заполнить констатацию смерти. А ты, Матвей, — он перевёл внимание на сторожа, — сходи, включи кристалл вызова. Если человек умер на ступенях за пределами амбулатории, его ещё и полиция оформить должна.
Сказав это, Родников быстрым шагом направился на второй этаж. Я поспешно приложил ухо к грудной клетке мужчины и убедился, что сердце действительно не бьётся, а дыхание отсутствует.
А затем воскликнул:
— Матвей, стой!
— Но ведь Эдуард Семёнович велел… — замялся сторож.
— Ещё рано, — заявил я, положил руки на грудную клетку мужчины и начал делать закрытый массаж сердца.
Матвей наблюдал за мной в полном недоумении. Представляю, как это выглядит со стороны для человека, который о сердечно-лёгочной реанимации отродясь не слышал. Эту технику создадут ещё не скоро. Если вообще создадут. Всё-таки в этом мире делают больший упор на магию, чем на технологии и ручной труд.
А лекарская магия молчит, даже не пытается заявить о себе. Похоже, она не может работать с организмом, основные процессы которого уже остановились.
Мысли неслись через мою голову, а я продолжал качать, несмотря ни на что. Продолжу, даже если вернётся Родников и сочтёт меня сумасшедшим. Времени с момента остановки прошло совсем немного. Я могу успеть. И не таких откачивали!
Когда от начала процесса прошло три минуты, я осознал, что оказался в этом мире не случайно. Это действительно судьба. Забавно, что такое озарение чаще всего приходит именно в экстренной ситуации.
В этом мире есть лекарская магия, а у меня в голове сохранены воспоминания обо всей медицине моего мира. Да я ж могу перевернуть местную науку с ног на голову, если совмещу всё это воедино!
И в этот момент магия в моей груди вспыхнула, обдав тело обжигающим холодом.
Пациент сделал глубокий вдох.
Отлично! Осталось только стабилизировать его состояние с помощью магии. Я оставил на его груди только правую руку, а левую ладонь убрал, чтобы случайно не поразить больного анти-лекарским колдовством.