Перед тем как покинуть кабак, я кивнул Жанне, намекнув, что сообщение Мечникову я всё же донесу.
Похоже, я только что получил частный лекарский заказ. Вероятно, кому-то из работниц требуется помощь, с которой не смогут помочь другие лекари. Что ж, для меня все пациенты равны. Неважно, в чём заключается их род деятельности. Думаю, я в любом случае загляну в этот публичный дом, когда у меня появится свободное время. Интуиция подсказывает, что там меня ожидают проблемы инфекционных заболеваний, которые местные лекари толком лечить так и не научились.
Выбравшись на улицу, Синицын в отчаянии стукнул себя по груди, а затем сложился пополам. Ключица-то всё ещё продолжала болеть.
— Ну давай, переломай себя снова! — воскликнул я. — Что происходит, Илья? Это ведь была твоя идея.
— Кажется, меня обманули, — прошептал он. — Ничего не вышло. Вся троица подошла к нам исключительно из-за тебя.
— Да ну? Со мной присела только одна женщина, а две других сразу направились к тебе, — напомнил я.
— Да, но они мне сразу сказали, что ждут, когда их подруга закончит разговор! А потом ещё и денег у меня попросили, — выругался Синицын. — Всё-таки эта чёртова татуировка не работает. Я сам себя убедил…
К концу дня я уже догадался, что всё дело в самовнушении. Если суеверному человеку дать обычную воду и сказать, что это — зелье удачи, у него весь день пройдёт как по маслу.
То же самое произошло и с Синицыным. Он оправдывал несостыковки осечками, хотя на самом деле эта татуировка и вовсе не работала.
— Ну какой же я дурак… — простонал он. — Я ведь и вправду думал, что моя печать работает. Похоже, меня просто нагрели на деньги! Я теперь совсем не понимаю, какую она вообще мне даёт пользу!
— Ты где вообще оплатил эти услуги? — спросил я.
— Да приехал в Аткарск, с отцом и братом повидался. Они ведь до последнего не верили, что я не погиб. Даже памятник мне уже заказали… Отец, кстати, стал лучше ко мне относиться после того, как я получил звание героя Хопёрска. Но речь не об этом. В Аткарск приехал какой-то маг, который набивал татуировки с разными свойствами. Меня больше всего заинтересовала именно тату с возможностью привлекать женщин.
— Ты ведь понимаешь, что и так с этим без проблем справлялся? В итоге свою же харизму начал списывать на возможности татуировки, — вздохнул я.
— Да я уже понял! Только теперь не знаю, как от неё избавиться. Мне сказали, что это — навсегда, — произнёс он.
— Навсегда тебе её оставлять нельзя, Илья, — покачал головой я. — Думаю, весь смысл в том, что она выкачивает из тебя магию. Возможно, передаёт её владельцу.
Другими словами, злоумышленник использует тело Синицына как генератор бесплатной магической энергии.
— И что прикажешь делать? Кожу себе срезать? — хмыкнул Илья.
— Нет, пойдём домой. Я знаю, как всё исправить, — уверил его я.
В моём мире существовали как способы набивать татуировки, так и способы выводить их из кожи. То, как работает этот механизм, я прекрасно помню. А значит, смогу решить проблему и без специального оборудования. Хватит обычной лекарской магии.
Вернувшись домой, я попросил Синицына снять верхнюю одежду, а затем приступил к избавлению от тату.
— Прости, Алексей, — поморщился он. — Я уже второй день тебе одни проблемы приношу. Ты только моим здоровьем и занимаешься.
— Ничего, ещё успеешь вернуть должок, — ответил я. — Нам с тобой скоро в суд идти придётся. Уверен, Углов себе уже все ногти сгрыз в ожидании очередной схватки с тобой.
Я направил лекарскую магию в кожу Синицына, пока тот что-то возмущённо причитал насчёт Андрея Углова. Так… Краску всегда вводят в сосочковый слой дермы. Только там она может удержаться. Но если я направлю ток веществ из дермы в эпидермис, татуировка сойдёт сама. Понадобится лишь время и мытьё с хорошей грубой мочалкой.
— Всё, Илья, ты свободен, — заявил я.
— Чего? — не понял Синицын, а затем удивлённо взглянул на свою грудь. Татуировка всё ещё была там. — И где же я свободен? Она никуда не исчезла! Только поблекла немного…
— Теперь она находится в наружных слоях кожи. Достаточно немного подождать, и она отшелушится вместе с эпидермисом. Он ведь постоянно обновляется, хоть мы этого и не замечаем.
Пока я возился с Синицыным, уже успел проснуться мастер Захаров. Он сразу же приступил к подготовке чертежей. Я же в это время решил отоспаться перед ещё одним важным днём.
На следующее утро мы все вместе направились в мастерскую, где нас уже ожидали сотрудники бюро регистрации патентов. Не ожидал, что они так быстро прибудут. Такое ощущение, что их кто-то поторопил.
— Доброе утро, Алексей Александрович, — сказал один из сотрудников. — Просим прощения за столь ранний визит, но нам пришло письмо из Санкт-Петербурга. Попросили поспешить и заняться изучением вашего нового изобретения.
— А в чём срочность? — поинтересовался я. — И при чём тут Санкт-Петербург?
— Дело в том, что ваш соперник — господин Павлов — только что приступил к регистрации своего изобретения. И как выяснилось, функции у ваших аппаратов очень схожи. Вы подали заявления одновременно, поэтому теперь нашим орденам придётся решать, какой будет зарегистрирован, а какой отклонён.
Ого… Похоже, финальная схватка за первенство состоится куда раньше, чем я думал. Победитель нашего состязания будет определён уже сегодня!
Глава 21
Пока что я даже предположить не могу, что мог создать Павлов, чтобы его аппарат перепутали с моим. Ну не компьютерный же томограф? Если бы он создал нечто подобное, уже никакие споры бы не помогли — это была бы победа практически всухую.
МРТ или КТ — гораздо более совершенные версии рентген-аппарата. Вот только создать их без существования компьютера сейчас невозможно. А о компьютерах нам ещё думать рано. Не мог Владимир Павлов дойти до таких технологий.
Но что же в таком случае он изобрёл, что даже ордена лекарей не смогли сходу определить, чем отличаются наши аппараты?
Если учесть, что Павлов не всегда играет по правилам, можно предположить, что он каким-нибудь образом похитил чертежи моего рентгена и умудрился создать его одновременно со мной. Однако над рентгеном трудились только приближенные ко мне люди. Синицын и Захаров не стали бы этого делать.
Насчёт Бронниковой тоже сильно сомневаюсь. Судя по её действиям и манере общения, она с самого начала хотела работать только со мной.
Думаю, на этот раз никто меня не предавал. И никто не внедрялся в число моих сотрудников. Нужно искать совпадения в другом месте.
Пока я размышлял на эту тему, люди из бюро уже изучили сам аппарат, а затем приступили к чтению заранее подготовленных мной и Захаровым статей и чертежей.
— И вправду похоже, — произнёс один из них себе под нос. — Концепция почти та же, только методики отличаются. Сложно сказать… А что скажете насчёт безопасности?
— Очевидно, более безопасен аппарат Павлова, — подметил второй сотрудник бюро. — В его статьях ни слова не говорится о пагубном воздействии каких-либо лучей.
— Господа, может, вы и со мной обсудите этот вопрос? — навис над ними я. — У меня такое впечатление, что вы не совсем понимаете, о чём в наших статьях идёт речь.
— Алексей Александрович, вы мешаете нам работать, — возмутился молодой сотрудник, но его тут же перебил второй — возрастной мужчина, с которым мне уже приходилось регистрировать патенты ранее.
— Нет уж, коллега, давайте-ка всё-таки прислушаемся к господину Мечникову, — произнёс он. — Пусть он хотя бы объяснит различия между двумя изобретениями. Ответ господина Павлова нам всё равно придётся ещё дожидаться несколько дней. С Владимиром Харитоновичем пусть лучше разбираются сотрудники Санкт-Петербургского бюро. Потом обменяемся информацией и примем решение.