По моему телу пробежали мурашки. Я помнил, что Кирилл должен оказаться в Саратове, но не ожидал, что он приедет сюда без Виктории. Какой же в этом смысл?
Вряд ли это обычная поездка, запланированная исключительно ради знакомства с дальними родственниками Виктории. У них созрел какой-то план, о котором я пока что не догадываюсь.
Может быть, и сам Кирилл о нём пока что ничего не знает. И Ярослав, как на зло, молчит. Обычно он быстрее остальных сливает мне информацию о том, что происходит внутри нашей семьи. Видимо, на этот раз и от него укрыли все тайны предстоящей женитьбы.
— Ты его видел? — спросил я. — Кирилла. Чем он сейчас занимается в вашем особняке?
— Скажу тебе честно, Алексей, мы с ним толком ни разу и не пересеклись. Я видел, как он вошёл в здание сегодня утром, а потом скрылся у себя в комнате и больше не выходил наружу, — объяснил Артур.
Странно… На него это совсем не похоже. Как главный наследник семьи Мечниковых, он должен был познакомиться с местными Мансуровыми и заключить союз с этим родом. Такое поведение больше похоже на Ярослава, но уж точно не на Кирилла.
Надеюсь, моего брата не клонировали. Если выяснится, что на самом деле Виктория может создавать больше одного клона за раз… Сложно даже представить, насколько закрутились все эти интриги с помолвкой.
— Как выглядел Кирилл? — спросил я. — Ты уверен, что это был он?
— Так, как ты его и описывал. Здоровенный, широкоплечий, с шрамами на лице. Да и черты лица у вас во многом схожи, — пояснял Артур.
Мне бы поговорить с ним, да только опасно это. Если я встречусь с братом сегодня, он может догадаться о моих планах и предупредит Мансуровых заранее. Тогда внутрь я уже никак не попаду.
Из Мечниковых я могу доверять только Олегу и Ярославу. Отец с Кириллом — слишком ненадёжные люди. Они до сих пор на меня в обиде из-за того, что я отказался возвращаться в род. Видимо, теперь они считают меня своим врагом.
Придётся рискнуть.
— Значит, план остаётся прежним, — подытожил я. — Завтра в десять утра я сяду в твою повозку с вином и проникну в особняк независимо от того, прибудет Виктория или нет. Никому ничего не говори. С моим старшим братом лишний раз не беседуй. Он — очень хитёр. Может по одному твоему взгляду догадаться, что ты что-то затеваешь.
Закончив обсуждение плана, мы с Артуром разошлись. Я попросил своего студента, чтобы тот прошёл через вокзал. Всё ещё есть вероятность, что нас могут заметить вместе.
И меня заметили вскоре после того, как Артур отделился. Прошло несколько часов, пока я занимался своими делами.
— Алексей Александрович! Хвала Грифону и всем лекарским богам! — послышался голос нагоняющего меня Широкова. — Я нашёл вас!
А Николай-то что здесь забыл⁈ Группа «3В» должна сейчас праздновать свою победу на экзаменах, которую только чудом и можно назвать.
— Добрый день, господин Широков, — кивнул я. — Зачем вы меня искали?
— Мы с господином Разумовским уже третий час пытаемся вас разыскать. И в квартиру заглядывали, и по всей территории академии прошлись. Вы будто сквозь землю провалились, — выпалил Широков.
— Николай, ближе к делу! — велел я. — При чём тут Александр Иванович? В госпитале опять появился срочный пациент?
— Именно! — закивал Широков. — Очень тяжёлый, мы пока не можем решить, что с ним делать. А я сегодня решил записаться на суточное дежурство, поэтому помогаю господину Разумовскому всем, чем могу. Но когда мы узнали, что к нам попал ваш брат…
— Что-что? — я схватил Николая за плечи. — Вот с этого и нужно было начинать. Какой брат? Как он выглядит?
— К-кирилл Александрович Мечников, — заикнувшись от неожиданности, ответил Широков. — Здоровенный такой, весь покрыт гнойными наростами. В сознание не приходит, имя своё назвать не может. Мы определили, что он ваш родственник, только по документам, которые были у него в кармане.
Покрыт гнойными наростами⁈ Всего несколько часов назад Артур видел Кирилла в особняке Мансуровых, а теперь он лежит в губернском госпитале и даже не может прийти в сознание.
Ох и подозрительно всё это!
— Ведите меня! — воскликнул я. — Я сейчас его осмотрю.
Мы с Широковым бегом добрались до госпиталя. На этот раз я решил не следовать стандартным правилам приличия и даже проигнорировал главного лекаря Разумовского, шедшего к нам навстречу по центральному коридору.
Ничего, объясню ему своё поведение позже. Сейчас нужно осмотреть Кирилла. Пока что у меня только два варианта. Либо сюда подбросили другого человека и подложили ему документы моего брата, либо же Кирилл пострадал из-за действий местных Мансуровых.
Как ни крути, а его предали. Скорее всего, он сам попался на удочку саратовских интриг.
Я влетел в палату, где лежал Кирилл Мечников. Широков уже давно от меня отстал. Я подскочил к кушетке и бегло осмотрел покрытое примочками тело молодого мужчины.
Это он. Нет никаких сомнений. Передо мной Кирилл, и судя по разгорячённой коже, у него уже началась лихорадка. Я даже градусник не стал искать. И так ясно, что температура приближается к сорока градусам.
Широков не преувеличивал. Лицо, грудь, руки и ноги Кирилла были обезображены. Весь покрыт фурункулами, карбункулами и другими разновидностями гнойных высыпаний.
— Это сепсис… — прошептал себе под нос я.
И развивается он ненормально быстро. Если ничего не предпринять, мой старший брат умрёт уже сегодня вечером.
Глава 22
Мой старший брат без сознания. Всё его тело покрыто гнойными высыпаниями, а в его крови, судя по всему, циркулируют патогенные бактерии. При этом менее чем через сутки я должен попасть в особняк Мансуровых, чтобы найти Викторию, которой, возможно, и вовсе не окажется в Саратове!
Я уже прикинул на крайний случай совсем отчаянный вариант. Если план с Мансуровыми не удастся, я со всех ног рвану в подвал своего служебного здания и попробую переместить сознание Токса в себя как во временное хранилище. Создам дополнительный резервуар с нервными клетками. Разумеется, на пользу мне такой план не пойдёт, но если шансов не останется, я продлю время его жизни хотя бы на несколько дней, чтобы решить ситуацию иным способом.
Но в данный момент я должен разобраться, что происходит с Кириллом. Такое впечатление, что его окунули в чан с гноеродными бактериями. Такое даже представить сложно, но никак иначе я не могу объяснить, откуда у него за столь короткий срок развилась эта инфекция.
Раз он смог преодолеть путь до Саратова, заселиться в особняк и даже перекинуться парой слов со старшими Мансуровыми, значит, в тот момент он чувствовал себя более-менее сносно. А такие гнойные образования появляются не быстро. На их формирование может уйти от нескольких дней до месяцев после возникшего сепсиса.
Через пару минут меня нагнал Александр Иванович Разумовский.
— Господин Мечников, — тяжело дыша, произнёс он, — простите, я пытался с вами связаться. Мы не можем понять, ваш ли это брат? Мы не ошиблись?
— Это он, — кивнул я. — И жить ему осталось недолго. Нам придётся действовать вместе. Снова. Кстати, где ваш практикант?
— Широков? — переспросил Разумовский. — Снаружи ждёт. Я его не пустил.
— Пусть войдёт, — велел я. — Участвовать в процессе не будет, но понаблюдать за происходящим ему явно не помешает. Такое он мало где сможет увидеть.
— Не спорю, я сам такого ещё никогда не видел! — заявил главный лекарь. — Всё тело вашего брата сочится гноем, будто он… Простите, эмоции взяли верх. Просто я действительно впервые вижу человека в таком состоянии.
Я знаю, что хотел сказать Разумовский.
«Будто он — прокажённый». Чем-то Кирилл в данный момент и вправду напоминает пациента, страдающего лепрой. Но тут дело явно не в этом специфическом заболевании. Скорее всего, по его сосудам сейчас летают миллиарды стрептококков и стафилококков, которые вылезают наружу через кожу, создавая подобные нарывы.