— Я знаю, что он не лжёт, — ответил император. — Но отпустить его пока не могу. Если им кто-то управляет, подобный инцидент может повториться. Поэтому пока нашего ветерана придётся подержать взаперти. К великому сожалению. Что ж… Господин Мечников, я поручу эту работу своей тайной службе. Буду благодарен, если вы продолжите сообщать мне и информацию, которую сможете получить, но в ваши обязанности это не входит. У вас только одна задача — разобраться с головой Павла Петровича.
Он поднял сумку и положил её на стол.
— Я оставлю отряд гвардейцев здесь — в этом публичном доме. Они будут охранять комнату, но входить в неё не смогут. Допуск к ней будет только у вас, — добавил он.
— Могу я задать вопрос?
— Да, разумеется, — кивнул император.
— А почему мне предстоит работать в столь странном месте? — поинтересовался я.
— На мой взгляд, более идеального укрытия и придумать сложно. Кто будет искать императора в саратовском борделе? Верно ведь? — усмехнулся он. — Мои придворные маги поработали над этим местом. Оно будет защищено не только охраной, но ещё и магической защитой. Если предположить, что какой-нибудь пьянчуга каким-то чудом обойдёт гвардейцев, в эту комнату он зайти не сможет. Она будет отталкивать его. Не физически. Ментально. У него пропадёт желание идти сюда. Может быть, появится чувство необоснованного страха. По-разному бывает.
Я внимательно слушал императора и параллельно сравнивал его с тем образом, о котором мне приходилось читать в исторических сводках. Ещё в своём мире.
Очень могущественная личность. Громадный рост, никаких признаков дворянской изнеженности. Именно поэтому я и спутал его с гвардейцем. Он прекрасно вписался в число крепких, хорошо обученных солдат.
Правда, если история здесь течёт так же, как и в мире, откуда я пришёл, жить ему осталось недолго. Чуть больше четырёх лет.
Насчёт смерти Николая Первого ходит много легенд. Одни утверждали, что он умер от пневмонии. Другие твердили, что император не пережил поражения в войне. Но также упоминалась и третья теория. Якобы его отравил личный медик.
Надеюсь, что третий сценарий в этом мире не развернётся, ведь его личным лекарем вскоре должен стать мой отец.
— Я понял свою задачу, Николай Павлович, — кивнул я. — А теперь давайте обобщим. У меня есть три недели, чтобы понять, как работает колба, поддерживающая жизнь в Павле Петровиче. Верно?
— Верно, — ответил Николай.
— И у вас нет совсем никакой информации о том, как обслуживалась голова ранее?
— Абсолютно ничего, — покачал головой он. — Единственный, кто может вам что-то подсказать — это сам Павел Петрович. Однако он сам не делится со мной этой информацией. Возможно, с вами он будет более откровенен касаемо своего здоровья. Сейчас он спит. Но я настаиваю, чтобы вы подождали его пробуждения и приступили к работе уже сегодня.
Я не успел ничего ответить, поскольку снаружи послышался чей-то крик.
Мы с императором вскочили одновременно. Он тут же нацепил шляпу и положил руку на свою саблю.
Дверь в комнату приоткрылась, и к нам заглянул один из гвардейцев.
— Что там происходит? — потребовал ответа император.
— Не беспокойтесь, Ваше Величество, — прошептал солдат. — Кому-то из работниц этого заведения стало плохо. Они побежали на улицу звать лекаря.
— Я — лекарь, — твёрдо сказал я. — Пусть возвращаются. Женщине помогу я.
Солдат хотел было кивнуть, но тут же замер и перевёл взгляд на императора, ожидая, даст ли он добро на мою затею.
— Делайте свою работу, Алексей Александрович, — расправив мундир, произнёс император и пошагал к выходу из комнаты. — Только не забудьте о моей просьбе.
— Я раскрою тайну колбы, — пообещал я. — Как мне передавать вам информацию? Магической почтой?
— Нет, слишком опасно, — помотал головой он. — Отдавайте письмо моим солдатам. Они сами отправят его мне.
Закончив свою речь, Николай Павлович вместе с тремя солдатами направился к выходу из публичного дома, а я рванул к комнате, откуда доносились крики. Уверен, что на императоре не один артефакт, отводящий взгляды. Никто из работников и посетителей не узнает ни его, ни его гвардейцев.
В комнате суетилась содержательница. Она, судя по всему, не столько опасалась за жизнь своей работницы, сколько боялась, что её крики распугают клиентов.
— Где больная? — спросил я.
— Что-что, простите? — не сразу поняла она.
— Вы звали лекаря, Клавдия Ивановна?
— Звала, — кивнула женщина.