Хотя многие со мной поспорят. Когда я учился в медицинском университете, трупы меня совсем не пугали. Анатомичка, препарирование, вскрытия — всё это мелочи. Но на операциях в те времена мне и самому порой было не по себе. Труп-то ничего не чувствует. Но когда понимаешь, что на столе лежит живой человек и его жизнь зависит от мастерства хирурга и его скальпеля… Это заставляет многое переосмыслить. Чтобы быть хирургом, нужно иметь стальные нервы. Не каждый на это способен.
Я, если честно, никогда не думал, что буду оперировать людей. Но в этом мире всё перевернулось с ног на голову. Приходится на ходу обучаться тому, что я никогда не делал.
— Алексей Александрович, не хочу наглеть, но всё же попрошу вас хотя бы час понаблюдать за отделением вместо меня, — произнёс Разумовский. — Мне надо собраться с мыслями. Отдохнуть и прийти в себя. Не думал, что это окажется таким трудным мероприятием.
— Без проблем, отдыхайте, Александр Иванович, — кивнул я.
А я заодно оставшиеся часы отработаю. Время у меня ещё есть.
С пациентами этим вечером ничего экстренного больше не происходило. Казалось, что всё отделение замерло вместе с главным лекарем. Оно и к лучшему. Не всегда же дежурить в самый разгар, когда пациенты готовы разорвать лекаря, нуждаясь в его внимании.
Разумовский задремал, поэтому я решил подежурить чуть дольше. Уселся в своём кабинете и принялся обдумывать план обследования Павла Романова. Камера Горяева у меня теперь есть. Я могу изучить его кровь.
Но… Как кровь-то достать? Не могу же я разбить стекло, достать его голову и извлечь материалы из его ярёмной вены, которая проходит через единственный сохранившийся участок шеи.
Чтобы извлечь кровь, придётся найти ту часть колбы, которая заменяет Павлу Петровичу сердце. Вот оттуда и возьму себе образец.
Вскоре Разумовский проснулся, а я направился в свою служебную квартиру, где меня уже ждал Доброхот. Домовой лопал пирожки, которые я оставил ему сегодняшним утром, и запивал их свежим молоком, купленным у местных скотоводов.
Выглядела эта картина очень чудно, поскольку Доброхот, получив повышение, переоделся в официальный костюм, но вёл себя при этом как обычный простецкий мужичок. Крошил на себя тесто, пачкал бороду и воротник молоком. В общем, совершенно не походил на аристократа, под образ которого он с недавних пор решил косить.
— О! Хозяин! Как раз вовремя! — с трудом прожевав пирожок, прокричал домовой. — У меня для вас новости.
— Хорошие или плохие? — спросил я.
— Для вас плохие. Для меня хорошие, — уклончиво ответил он.
Отличное начало. Надеюсь, он нигде не набедокурил. Ведь пару недель назад главный домовой Лихой сделал Доброхота «хозяином» нашего этажа. Теперь у него гораздо больше власти, чем было. А значит, и ошибок он может допустить куда больше, чем прежде.
— Ну, рассказывай, — присев рядом с домовым, произнёс я. — Уже предвкушаю масштаб катастрофы.
— Да никакой катастрофы нет! — отмахнулся он. — Просто хозяин первого этажа хочет уйти от Лихого. И обещает, что передаст мне свой этаж. Таким образом я получу под свой контроль половину здания.
— Это, как я понимаю, хорошая новость, — заключил я. — Только в толк не возьму, как домовой может уйти от Лихого? Вы же вроде заключаете сделку навсегда?
— С разрешения Лихого можно покинуть службу, — ответил Доброхот. — Вот только энто… Этот домовой сказал, что отдаст мне свой этаж только в том случае, если я попрошу своего хозяина, то бишь тебя, помочь ему со здоровьицем. Зараза какая-то к нему прилипла. Это и есть плохая новость. Я нашёл тебе работу.
Доброхот ехидно улыбнулся.
Что ж, не такая уж эта новость и плохая. Я рад, что Доброхот ищет способы пробиваться наверх. А оказать помощь одному домовому — сущий пустяк.
— Скажи своему другу, чтобы пришёл ко мне завтра вечером, — произнёс я. — Сделаем всё в лучшем виде. Кстати, Доброхот, а ты так и не отказался от своей затеи? До сих пор хочешь свергнуть Лихого?
— А с какой стати я должен передумать? Не нравится он мне. Никому не нравится. Держит всех в страхе, налоги задирает, — принялся перечислять недостатки своего начальника Доброхот.
Налоги? Вот уж не думал, что у домовых такая продуманная система.
— Кроме того, ты ведь собираешься переезжать в новый дом, верно? — произнёс он.
— Особняк ещё даже строиться не начал. Рано пока что об этом говорить, — ответил я.
— Всё равно! Вот выстроишь ты свой особняк, и что дальше? Возьмёшь себе другого домового? Меня-то Лихой не отпустит. Я ему ещё пятьдесят лет не отслужил. А если я стану главным, то смогу в любой момент отсюда уйти. Или вообще займу сразу несколько домов!