Так говорил Парацельс, который в моём мире прославился как врач, а в этом — как известный алхимик. Его труды здорово помогли мне в производстве лекарственных зелий.
— Нет, господин Мечников, на этот раз вы не угадали, — заявил Ксанфий Аполлонович. — Я пришёл сюда не для того, чтобы заключить сделку. А точнее… Поставщиком услуг на этот раз буду не я, а вы. Мы поменяемся местами.
— Может, не будем говорить загадками? — предложил я.
— Да, согласен с Алексеем Александровичем, — кивнул Сеченов. — Вы-то друг друга хоть немного понимаете, а я вообще не умею читать между строк. Поясните, пожалуйста.
Нам пришлось прерваться, поскольку официант принёс заказанные моими спутниками блюда. Я же заказал обычный ягодный морс, чтобы хоть немного освежиться и спасти себя от мучительной жары.
— Близнецы о вас часто вспоминают, — ушёл от темы Апраксин и начал поглощать заказанный стейк. — Первое время им жилось очень трудно после вашего лечения. Но — ничего. Уже привыкли. Они очень благодарны вам.
Он говорит о Свитневых. Сиамских близнецах из Пензенской губернии, которых я разделил. Именно у них Ксанфий нашёл убежище после своего изгнания.
Я, несомненно, рад, что мои пациенты в добром здравии. Но всё же меня смущает, что Апраксин попросил встречи и сам при этом всячески избегает главной темы.
Стоп… Так вот в чём дело!
— Ксанфий Аполлонович, о господах Свитневых поговорим позже. Перестаньте бояться, — заявил я.
— Что? — изобразил удивление он. — Бояться? О чём это вы?
— Я вижу, что вам трудно произнести вслух вашу просьбу. Не стесняйтесь. Мы с коллегой выслушаем вас. Такова наша работа. Слушать, помогать и не осуждать.
Апраксин отложил столовые приборы в сторону. Замолчал. Мы не стали больше его торопить. Лишь через несколько минут он смог выдавить из себя то, что хотел произнести с самого начала.
— Я хочу, чтобы вы попробовали… Хотя бы попробовали помочь мне с моим недугом, — попросил Апраксин. — Взамен можете просить что угодно.
— Вы о своей коже? — уточнил я.
— Всё верно.
— Помнится, прошлой осенью вы говорили, что никто из лекарей вам помочь не сможет. И сказали, что я ничего не исправлю, — сказал я.
— Да. Так и было. Но в тот момент я не знал, каким выдающимся лекарем вы являетесь, — он перевёл взгляд на Сеченова. — И вы тоже, Иван Михайлович. Если кто и может мне помочь, то только вы. Я хочу стать человеком. Мне надоело скрывать свою зелёную кожу под тоннами грима. Надоело прятаться.
— Я вас понимаю, — кивнул я. — И у меня есть идеи насчёт того, как исправить эту ситуацию. Кажется, вы говорили, что кожа у вас зелёная с самого рождения, верно?
— Да, я таким родился. Поэтому род Апраксиных всегда относился ко мне, как к бастарду, — опустив взгляд, произнёс он.
Значит, речь идёт о генетическом заболевании. В моём мире редко встречались случаи, когда у людей зеленела кожа. Но такое всё же бывало. Причин может быть несколько. Нарушение обмена желчи, дефекты пигментации, бактериальное воспаление сальных желёз. Правда, последний вариант стоит отмести. Не может же Апраксин жить столько лет с инфекцией?
Хотя… Кто знает? В этом мире может быть всё, что угодно.
— Как вернёмся на берег, сразу же направимся ко мне домой, — сказал я. — У меня есть всё необходимое оборудование и лекарственные препараты. С кожей попробуем разобраться за один день. Но… Разрешите поинтересоваться, а что вы собираетесь делать со своими зубами? Они ведь тоже будут смущать других людей.
— С зубами⁈ — вздрогнул Апраксин. — Откуда вы знаете?
— Не притворяйтесь, я ещё при первой встрече заметил ваши клыки, — произнёс я.
— Ну… Если вы и с ними что-то можете сделать, я буду только рад. Правда, пока что я не представляю, как это возможно. Вы ведь не выбивать их мне собираетесь?
Я улыбнулся, а затем повернулся к Ивану Сеченову и произнёс:
— Ну что, Иван Михайлович? Не хотите вместе со мной открыть новое направление лекарского дела?
Глава 17
— Новое направление лекарского дела? — удивился Сеченов. — Вы имеете в виду специализацию?
— Именно, — кивнул я. — Мне уже довелось рассказать вам и даже показать на практике, как можно организовать работу лекаря-кардиолога, лекаря-инфекциониста, лекаря-хирурга и даже лекаря-гастроэнтеролога-эндоскописта. Но мы упускаем ещё одну важную профессию, которую можно реализовать. И перед нами наш первый потенциальный пациент, — я выдержал паузу, чтобы понаблюдать за реакцией Апраксина и Сеченова и ещё сильнее заинтриговать их. — Я говорю о стоматологии, господа.