Я кратко объяснил Синицыну и Щеблетову, из-за чего возникает ряд заболеваний. Не знаю, поверили они мне или нет, но я во всех красках расписал, на что способны мельчайшие организмы, которых невозможно увидеть невооружённым глазом.
— Значит, если я вас правильно понимаю, Алексей Александрович… — задумался Щеблетов. — Все лёгочные болезни, гноящиеся раны, рвоты, поносы и прочее — чаще всего вызываются этими вашими бактериями?
— Верно, — кивнул я. — Именно поэтому нам придётся для начала написать о них научную статью. Но пока мы занятые ей, Сеченов уже изобретёт пенициллин.
— Антибиотик? — уточнил Синицын.
— Да, — кивнул я.
— Слушайте, но даже если он его изобретёт, — пожал плечами Щеблетов. — Какой будет от этого толк без научного обоснования бактерий? Его даже патентовать не станут.
— А мы не можем знать, нет ли у Сеченова плана — подготовить такую же статью, — подметил я. — Вот только он, как я понял, работает один. А мы можем собрать команду и организовать несколько проектов одновременно. Создать науку об инфекционных болезнях — микробиологию, и произвести сразу два антибиотика. И делать всё это придётся параллельно!
— Два антибиотика? — переспросил Синицын. — Алексей, а зачем нам два? Достаточно и один произвести. К чему такая переработка?
— У нас должен быть козырь в рукаве, — пояснил я. — Если Сеченов нас опередит, у нас должен быть второй антибактериальный препарат. Создадим сразу два. В худшем случае запатентуем только один. В лучшем — сразу два.
Я задумал создать два самых старых антибиотика. Пенициллин и сульфаниламид. Второй также носит и другое название — стрептоцид. Если мы наладим производство этих препаратов уже в девятнадцатом веке… Это спасёт сотни миллионов жизней.
В одной лишь только Второй мировой войне пенициллин спасал множество раненых бойцов. И, судя по проясняющемуся взгляду Щеблетова, он понял, к чему я веду.
— Гнойные инфекции, значит… — улыбнулся он. — Да армия может закупить у нас таких препаратов на… На целое состояние! Даже при том, что нам придётся поделить доход на троих… Выйдет огромная сумма!
И из этой суммы я получу примерно шестьдесят процентов. Тридцать уйдёт Щеблетову, и пятнадцать процентов от моего дохода — Синицыну.
— Мне нужно два-три дня, чтобы продумать дальнейший план действий, — сказал коллегам я. — Производить антибиотики — дело непростое. В моей лаборатории это сделать не удастся. Нам придётся выкупить отдельное здание, организовать цех. Оборудование тоже понадобится. А ещё…
Хмм… А ведь для производства некоторых химикатов придётся сильно регулировать температуру. Сначала повышать, потом понижать, и снова повышать. Схема там довольно трудная, а таких технологий ещё не изобрели.
Значит, выход у нас один. Воспользоваться магией. Мне понадобится огненный и ледяной маги. И, так уж случилось, что у меня есть оба представителя стихийных направлений. Пиромант Игорь Лебедев и криомант Алексендр Щеблетов. Они могут заменить массу аппаратов, которые нам производить незачем.
— Я свяжусь с вами в ближайшее время, Александр Анатольевич, — садясь в поезд, произнёс я. — Но будьте готовы, что вам придётся отработать свои тридцать процентов в цеху.
— Что⁈ — воскликнул он. — Как это — отработать?
— Либо ищите мне ледяного мага, готового трудиться над производством антибиотиков, либо приезжайте сами, когда я дам сигнал. Иного выхода нет.
Поезд тронулся, и мы с Синицыным так и не услышали ответа Щеблетова. Но я знал, что он согласился. Возможно, побуянит немного, но потом даст добро.
— Что скажешь, Алексей? — спросил меня Синицын, комфортно расположившись на сидении поезда. — Есть у нас шансы обогнать этого Сеченова?
— Я скажу, что шансы обогнать его есть. Но что более важно — ты поступил неправильно. Вспылил на ровном месте! — упрекнул его я.
— Чего? Да я наши интересы отстаивал! Хотел потребовать у него переписать на нас патент, если проиграет! — принялся оправдываться Илья.
— Я не хочу, чтобы такое ещё хоть раз повторялось. Пойми, я ценю, что ты отстаиваешь наши права. Но ввязываться в дуэли с конкурентами… Для такого должен быть серьёзный повод. Да, понимаю, мне тоже обидно, что мы не успели зарегистрировать шприцы и болеутоляющее. Но мы его обгоним, поверь. Но куда обиднее будет, если мы всё потеряем из-за какого-нибудь судебного разбирательства. Это уголовно наказуемо, понимаешь? Посягательство на интеллектуальную собственность.
— И это ты говоришь мне? Будешь рассказывать про закон своему юридическому консультанту? — хмыкнул Синицын. — Эх… Видимо, действительно плохой из меня консультант, раз я так просто сорвался и чуть не создал нам новые неприятности. Прости, Алексей, ты прав. Сеченова нужно победить умом, а не силой.